Избранное: Романы, рассказы - [4]

Но в целом персонажей, которые, несмотря на рассыпающуюся внешнюю и внутреннюю реальность, все же пытаются найти собственный путь, — немного. Они всегда одиноки, хоть и окружены другими фигурами, представленными сатирически или подобно людям-автоматам, движимым неведомыми силами, более могущественными, чем это может себе представить человеческое сознание. Именно такие марионетки, прежде всего, и населяют пространство рассказов Майринка, будь то «Болонские слезки» или «Растения доктора Синдереллы». В результате — мир малой прозы писателя действительно оказывается похожим на «кабинет восковых фигур».

Впоследствии внешний, видимый мир в творчестве Майринка все более растворялся, уступая место миру внутреннему, еще более сложному и таинственному. Постепенная смена перспектив, отчасти наметившаяся уже и в ранних рассказах, определила своеобразие всего, что было создано писателем в 1910-х годах, начиная с романа «Голем», опубликованного в 1915 году и тотчас ставшего одной из самых знаменитых немецкоязычных книг.

Это время в литературной жизни Майринка было чрезвычайно плодотворным. Через год после издания «Голема» вышел в свет второй роман — «Зеленый лик», еще годом позже — роман «Вальпургиева ночь». Их тесно связывает друг с другом множество невидимых нитей. Рассмотренные в сопоставлении, романы оказываются насыщенной и многоплановой системой, в которой черты популярной литературы, элементы, призванные пробудить и удержать интерес читателя к романному миру, сочетаются со сложной разработкой эстетических и философских проблем.

Выстраивая художественную реальность своего первого романа, Майринк использовал рамочную композицию. Основные события «Голема» образуют внутреннее повествование — сон, который привиделся рассказчику рамочного, внешнего повествования. Кто этот рассказчик — неясно, потому что он, по воле случая, обменялся шляпами с неким Атанасиусом Пернатом и ему снится, что он и есть резчик камей Пернат, живущий в еврейском квартале Праги. Кстати, редкое имя незнакомца — важно, ведь в переводе с греческого Атанасиус означает «бессмертный». Так таинственный художник становится главным героем и рассказчиком внутреннего повествования романа.

В дальнейшем читатель погружается в мир Перната и переживает вместе с ним череду событий, последовавших за первым столкновением героя с потусторонней реальностью. Эта сфера, образующая таинственную параллель обыденной действительности, принимает в произведении очертания загадочного существа — Голема.

Создавая образ Голема, центральный в романе, Майринк опирается на древнейшую традицию. Слово «голем» упоминается еще в Библии для обозначения человека, еще не имеющего души, не обладающего ни языком, ни способностью к познанию. В еврейском фольклоре этим именем называют глиняных великанов, творения искусных каббалистов, способных, по преданию, оживлять мертвую материю.

Майринк воспользовался одним из сравнительно поздних вариантов легенды о создании голема — пражской историей о знаменитом раввине Леве, слепившем из глины человекоподобную куклу и оживившем ее с помощью таинственной словесной формулы. Однако, поскольку Голем был творением не Бога, а человека и поскольку человек может лишь подражать Богу, но не заменить его, кукла оказалась несовершенной и была уничтожена. В романе Майринк изображает Голема как дух этого человекоподобного существа из глины, который продолжает жить в еврейском квартале, став символом «массовой души» гетто, а вместе с ним и всего человечества.

Встреча с Големом необратимо меняет жизнь главного героя. С Пернатом происходят события, напоминающие испытания, которые предшествуют обряду посвящения. Однако, выдержав эти испытания, избранный гибнет. Смысл его смерти становится яснее лишь в заключительной части рамочного повествования, когда рассказчик описывает свою встречу с Пернатом, уподобившимся божеству.

Второй роман Майринка, «Зеленый лик», как и первый, хранит в своей основе старинное предание, впервые записанное в XIII веке и своеобразно, почти до неузнаваемости переработанное писателем. Место Голема в этом произведении занимает Агасфер, или Вечный Жид, который, как рассказывали, подгонял ударами несущего крест Иисуса и согласно пророчеству Спасителя обречен вечно скитаться в земном мире.

С Големом Агасфера сближает не только обреченность на бессмертие. Роли, которые они играют в произведениях Майринка, тоже сходны. Именно вокруг образа Вечного Жида в «Зеленом лике», как и вокруг Голема в первом романе, автор выстраивает удивительную, завораживающую иллюзию, состоящую из неотделимых друг от друга элементов. Персонажи, эпизоды и сюжетные линии соединены неразрывно, прежде всего, благодаря их сложной связи с центральным образом романа — Агасфером. Одновременно Вечный Жид, подобно Голему, оказывается и основной силой, приводящей реальность в движение, поскольку встречи с этой фигурой всегда влекут за собой изменения во внутреннем мире героев и становятся прямыми или косвенными причинами происходящего. Так образ Агасфера, родственный Голему, обеспечивает, с одной стороны, целостность художественной действительности, а с другой — ее динамичность.