Избранное - [51]

Зачем не можем мы одновременно

быть там и здесь, всегда и всюду, где

клокочет жизнь могуче и бескрайно?

Мы непреодолимо умираем,

вседневно умираем, исчезая

оттуда и отсюда — отовсюду,

пока совсем не сгинем наконец.

1930

ПОЭТ

Падают минуты монотонно.

Ты не спишь, и слух твой напряжен —

слышишь старого комода стоны

и бормочущий далекий сон.

Вдоль шоссе автомобиль пронесся,

темноте ночной наперерез;

фарами сверкая, в окна бросил

тень дороги и пропал, исчез.

Этот быстрый свет привел в движенье

комнату твою и вместе с ней

все, что дожидалось воплощенья,

все, о чем молчал ты столько дней.

Миг единственный!.. В ночном бесшумье

свет зажжен, и ты всю ночь готов

пожинать посев глухих раздумий

и следить за прорастаньем слов.

И скитальцам, что в пути устали

и домой бредут уже с трудом,

засияет из далекой дали

свет в окне твоем.

1934

ВСТРЕЧА НА СТАНЦИИ

Ал. Муратову

Сойдя на станции безвестной,

другого поезда я ждал,

и мрак ночной в глуши окрестной

ко мне вплотную подступал.

Как тихо было! Ветер слабый

ко мне из темноты донес,

как там перекликались жабы

и чуть поскрипывал насос.

Во мраке думалось о многом.

Я не был с вечностью знаком, —

она на пустыре убогом

предстала мне, объяв кругом,

явилась на глухом разъезде

и в бездны дымной темноты

швыряла гроздьями созвездья

своей могучей красоты.

Весь блеск ее рвался наружу,

но кровью в миг кратчайший тот

впервые ощутил я стужу

межзвездных мертвенных пустот

и прошептал я, задыхаясь:

«О вечность, как ты мне чужда!

Я в пустоте твоей измаюсь,

я с ней не свыкнусь никогда.

В тебе, от века не согретой,

я истоскуюсь о тепле;

все, что мое, — лишь здесь, на этой

на грешной маленькой земле.

Лишь здесь грустят, меня не видя.

Из-за меня и в этот час

лишь здесь не спят, под лампой сидя,

пусть в окнах всех огонь погас.

Прости, созвездий край суровый,

я их постигнул красоту,

но огонек окна родного

я всем светилам предпочту».

1962

КУКУШКА

Не понимаю тяги к предсказаньям

и тех, что ходят к ведунам, к ведуньям,

и на бобах или по гороскопам

хотят дознаться — что их ожидает

в грядущих днях. Какое утешенье

и смысл какой жить в знаемом заране?

Страницу за страницею нам должно

таинственную книгу бытия

читать с надеждой, не спеша узнать —

что будет дальше. Тот же, кто охвачен

нечистым, недостойным любопытством

иль дьявольскою дерзостью и хочет

насильно разодрать завесу дней,

чтоб до конца свою судьбу постигнуть,

тот не увидит жизнь, увидит смерть.

Ребенком, с бабушкой, в Салониках весной

я проходил вблизи казарм турецких.

Над желтыми высокими стенами

толпились в лихорадочном смятенье,

как пред грозою, сумрачные тучи

и кроны лип мятущихся. Оттуда

всегда я слышал возгласы кукушки.

И потому что знал я, что кукушка

предсказывает, сколько лет нам жить,

я убегал, закрыв руками уши,

лишь не услышать бы, что предвещает

нечеловеческий, невидимый, ужасный

тот голос из глухой густой листвы.

1963

ГДЕ-ТО В РОССИИ

Усталый поезд у вокзала

стал для разгрузки и погрузки.

Заря заката угасала

над неоглядной степью русской.

Вот девушка на виадуке

протягивает парню руки,

он к ней спешит, и в небе где-то

я вижу два их силуэта.

Вот на велосипеде спешно

промчался кто-то вдоль избенок;

вот разрыдался безутешно,

от матери отстав, ребенок.

Прощально дрогнули вагоны,

отходит поезд от перрона,

вдали остался шум вокзальный,

и мчится поезд, мчится дальний.

Тот велосипедист, что скрылся,

мелькнув передо мной случайно, —

приехал ли, куда стремился?

Мгновение осталось тайной.

И парня девушка встречала

иль провожала, обнимая?

Ребенок в толчее вокзала

нашел ли мать?.. Я не узнаю.

Мгновеньям этой краткой встречи —

им никогда не повториться.

Не это ль жребий человечий —

пройти неведомым и скрыться?

1965

К РОДИНЕ

Я не избрал тебя, но в летний зной когда-то

здесь родился на свет, увидел утро жизни,

и ты мне дорога не тем, что ты богата,

но тем, что на земле — лишь ты моя отчизна.

Я сын твой оттого ль, что впрямь подобны чуду

и подвиги твои, и слава бранной силы?

Нет, только оттого, что я не позабуду

об ослепленных встарь солдатах Самуила[5].

Пусть ищет кто другой путей к преуспеянью

и к почестям идет дорогою любою, —

меня всего сильней роднит с тобой страданье

и то, что твой удел моею стал судьбою.

1965

ПРИЯТЕЛЮ

Ты, говоришь, купил в какой-то деревеньке

один из тех домов, где нет уже хозяев,

и сможешь там творить спокойно — в отдаленье

от суеты пустой, от шума городского.

Дивлюсь, приятель мой, твоей ошибке странной:

ты с совестью твоей там не найдешь покоя.

В покинутых домах присутствует тревога,

и призраков полно под опустевшей кровлей.

И ты ошибся: треск ступенек деревянных

исходит от шагов, а не от древоточца,

и не в трубе печной, как счел ты, воет ветер, —

то бесприютных душ доносится рыданье.

Предчувствие — вот-вот увидишь поздней ночью,

от полнолуния прозрачно-голубою, —

они пустым двором приблизятся неслышно,

вернутся в дом родной, захваченный тобою.

1976

ХУДОЖНИК И ВЕТЕР

Ивану Симеонову

Художник хотел нарисовать ветер

и рисовал листья, что летели в смятении

с веток осенних,

будто искры бушующего костра.

Он хотел нарисовать ветер

и рисовал, как, поблескивая, струится трава на лугу.

Он хотел нарисовать ветер.

и рисовал облака в их паническом бегстве по небу.

Художник хотел нарисовать ветер

и видел всегда, что рисует другое.