Избранное - [132]
Шум волн сопровождал крики китов, но к магнитофонной записи вдруг начал примешиваться все усиливающийся звук льющейся воды. Холодная вода плескалась вокруг голых ног Исана. Он встал со стула и посветил фонарем. Из четырехугольника, где была земля, в которую он, размышляя, погружал ноги, фонтаном била вода. Огромное количество воды, выбрасываемое пожарной машиной, просочилось под фундамент с задней стороны убежища и теперь фонтаном бьет из четырехугольника, где была земля, — интересно, с каким законом гидродинамики связана свирепость этого мощного потока, уже подступившего к щиколоткам? Но и этот вопрос, оставшись без ответа, превратится в ничто.
Изменение звука ударов металлического шара указывало на то, что дыра в стене уже проломлена, и теперь шар проделывает более сложные движения, чтобы расширить ее. Что все-таки происходит сейчас наверху? Этот страшный вопрос окажется еще одним испытанием, ниспосланным человеку, оставшемуся в живых в убежище. Даже если кому-то и удалось бы, благодаря мощи атомного убежища, пережить атомную атаку, у него не будет возможности узнать, что происходит вокруг. Сколько мегатонн было в сброшенной бомбе? Ограничилось ли дело локальной атомной войной или она превратилась в глобальную? Остался ли кто-нибудь в живых из всего рода человеческого, кроме укрывшихся в этом убежище? И поскольку даже самые большие оптимисты не смогут определить силу радиации, они будут лишены возможности решать, когда выйти на поверхность. Если бы даже они, набравшись мужества, вылезли на поверхность, это была бы безнадежная затея. Естественнее было бы ждать действий тех, кто остался на земле. И даже если бы они услышали стук в крышку люка, была бы у них уверенность, что стучат оставшиеся в живых люди? А вдруг это прибывшие на землю обитатели вселенной или даже духи вселенной, внимательно наблюдавшие за окончанием последней мировой войны? Важно не то, как я пытался увильнуть от этих вопросов в разговоре с покупателями убежищ, а то, какие доводы привел бы себе самому. Действительно, как бы я ответил на них сейчас? И это тоже, оставшись без ответа, превратится в ничто.
Над головой раздался раскатистый взрыв, вода из отверстия поднялась столбом и дошла до колен. Потом еще более мощный взрыв. Бункер вздрогнул и застонал, стоявшая на штурманском столе спиртовка подскочила и упала в воду. Исана, тоже скошенный неведомой силой, упал на пол, подняв тучу брызг, которые были ему не видны. Встав на ноги, он смог разглядеть, где лежит карманный фонарь, но не пошел за ним, а снова уселся на стул, погрузив ноги в землю. Потом вытянул перед собой руку и поднял автомат. Аккуратно поставив его между колен, он попытался сориентироваться. Точно слепой, всматривался он во тьму широко раскрытыми глазами, слушая крики китов и шум бьющей фонтаном воды. И, обратившись к душам деревьев и душам китов со словами, которые можно было бы принять за молитву, погрузился в ожидание.
Что происходит на земле? Взорвалась ли атомная бомба после того, как я спрятался в бункере, или, может быть, произошли еще более страшные сдвиги земной коры, и землю захлестнули цунами или потоп? Ведь даже в атомном убежище вода дошла мне до колен. Может быть, потоп уже уничтожил всех людей на земле и воскресил мощь китов, безжалостно истреблявшихся людьми, и теперь огромные стада могучих китов плавают между бескрайними зарослями деревьев — их единственных друзей на земле? Если это так, то стада могучих китов услышат крики китов-горбачей, доносящиеся из этого бункера, и придут на помощь своим гибнущим братьям. Я провозгласил себя поверенным китов и деревьев, но теперь киты, установившие свое господство на земле, возможно, посчитают меня своим врагом в противоположность раскинувшим в воде свои ветви деревьям — их друзьям. Потому что я сам этого хочу. Я жаждал обличать людей в жестокостях, чинимых деревьям и китам. Именно поэтому я обязан проявить свойственную человеческой природе жестокость и доказать правильность своих мыслей, которые я лелеял многие годы. Сопротивляясь, я прибегну к насилию, и мое тело и душа, принадлежащие последнему человеку на земле, взорвутся и, оставив все без ответа, превратится в ничто. Вот тогда-то, киты, обращаясь к своим неизменным друзьям — деревьям, вы пошлете сигнал:
