Избранное - [116]

В книге, написанной в эмиграции, Константин Чулен так охарактеризовал Йозефа Тисо[45]: «После Сватоплука это наша вторая величина». Это уже filum successionis[46], это уже прямая наследственность. Сразу на трон Сватоплука! Как говорится, из грязи да в князи!

Конечно, это смешно, однако об этом размышляли всерьез, во всяком случае в расчете на светскую чернь. Из деятельного энергичного борца Шаньо Мах[47] сделался в те времена идеологом словацкой истории: «Не верьте, что мы предали историю, присоединившись к немцам, наоборот, мы вернулись к истории, вновь став на путь немецко-словацкой дружбы, испытанной уже тысячелетиями. Этот путь ведет от Арнулфа[48], от Прибины до президента Тисо, через борьбу Глинки[49]и Разуса[50], через тюрьмы и могилы гурбановцев и туковцев[51]».

Вот уж поистине нарочитое и полное извращение истории. Насильственно, что вполне в духе фашизма, без оглядки на историческую действительность, на реальные исторические отношения, словацкая фашистская буржуазия экспроприировала словацкую историю точно так же, как она экспроприировала еврейское имущество. Прибина и Сватоплук, Штур[52] и Гурбан, и даже легионер Штефаник (и от его имени словацкая армия отправлялась на восток истреблять еврейский большевизм) — все вместе это накапливалось в идеологическом арсенале людацтва[53]. Это была бутафория, восковые фигуры из музея мадам Тюссо, гуляш, на скорую руку состряпанный тупым, грубым и невежественным фашистским поваром: поставить на одну ступень Гурбана и Туку, это уже само по себе — наилучшее доказательство глупой неотесанности!

За такое грубое насилие история привыкла мстить, и она отомстила.

Бедняги Прибина и Сватоплук, несчастные штуровцы, их перетягивали из лагеря в лагерь, словно место их было не в истории, не в ее взаимосвязях, а на трибунах, где вещали ораторы соперничающих буржуазных лагерей, которые, прикрываясь их именами, одурачивали народ. И словацкая буржуазия времен чехословацкой республики в этом мошенничестве ничем не отличалась от людаков. Один из их лидеров — Вавро Шробар — добрался до самой Великой Моравии, но вовсе не для того чтобы проследить пути словацкой преемственности, а с тем, чтобы вычеркнуть словаков из времени и пространства. Вот так, убедитесь: «В истории стремление к объединению всех чехословацких племен в единое государство наблюдается постоянно уже со времени образования Великой Моравии, то есть в течение тысячи лет. После падения Великой Моравии представители чешской ветви, чешские короли и князья взяли на себя задачу государственной и национальной концентрации чехов, мораван и словаков».

Где и когда проходила эта пресловутая «государственная и национальная концентрация»? Какие князья и короли приложили к этому руку? Разумеется, в истории нет фактов, подтверждающих что-либо подобное. И что это в сущности такое «государственная и национальная концентрация»? В политической практике это был чехословакизм компрадорской словацкой буржуазии[54]; в социально-экономическом плане это означало прочное господство чешского капитала и словацкого аграрного землевладения, а в повседневной жизни — теплые места, процветание, выгодную сельскохозяйственную политику, а самое главное — личные выгоды, министерские и областные президентские кресла, места послов, депутатов и гетманов, должности уездных предводителей и окружных начальников, высшие офицерские чины, власть и деньги тем, кто верно стоял на позициях «государственной и национальной концентрации», всей этой буржуазной мошкаре, для которой существовал не словацкий народ, а лишь одна из ветвей единого племени, на которой с поразительной предприимчивостью новоиспеченных толстосумов они ловко паразитировали. А история Великой Моравии должна была гарантировать безопасность этим захребетникам.

Историю можно ненадолго насильственно переиначить. При этом, однако, необходимо помнить, что всякое насилие будет отомщено. Так случилось и на этот раз.

Как известно, история уничтожила и этих паразитов, и фашистскую словацкую буржуазию, и ее чехословацкий антипод. Восстание, его подготовка и непосредственные политические результаты явились именно тем историческим камнем преткновения, о который разбились великодержавные позиции и тех и других; отсюда началась коренная внутренняя перестройка словацкого общества, перелом, предопределивший конечное поражение буржуазии и победу народной власти.

Клерофашисты получили Словакию даром, с одной стороны — от капиталистической буржуазии, с другой — от самого Гитлера. Наследник Сватоплука и его духовный преемник зафиксировал это для потомков в книге, написанной в австрийской эмиграции: «Словаки получили свободу дешево, даром. Словацкая самостоятельность обошлась без жертв. Поэтому словаки и не умели ею дорожить».

Исходные позиции клерофашистской буржуазии были психологически выгодны. Чехословацкая буржуазия капитулировала, предала сама себя, смысл и суть своего существования, когда без малейших усилий, без намека на сопротивление отдала в руки фашистов свой могучий град и ту самую «государственную и национальную концентрацию»,