Избранное - [13]
По обочинам шоссе высаживают еловый молодняк, густо-густо, в несколько рядов. Упаси бог — не красоты ради! Затем только, чтоб полосы живого леса оберегали дорогу от снежных заносов. Ну, а ежели красиво выходит — так и вовсе не беда.
Чета молодоженов сажает фруктовые деревца перед своим домом. Каждая пядь земли делается ухоженной. Ни один ее комочек не останется без прикосновения человеческих рук, ни один росточек — без ласки человеческих глаз. Надобно и воду подвести для полива, и удобрения из отходов заготовить — люди ждут не дождутся, когда же наконец наладится благоприятная для урожаев погода.
Стены домов хорошеют от вьющегося плюща, а квартиры — от своей обжитости и воспоминаний: о слезах, пролитых в нелегкую пору, об ожиданиях в послезакатные часы и расставаниях, о полюбившихся предметах, о письмах и фотографиях, безмолвно ожидающих в одном из ящиков стола, когда до них дойдут руки. Старые фотографии все желтеют и желтеют, но к ним добавляются новые.
Трое мужчин пробиваются через джунгли.
Группу людей, стоящих под гигантским хлебным деревом, фотографирует сын бородатого инженера. Наведя аппарат, он спешит присоединиться к ним, чтобы тоже попасть в кадр.
Юноша сидит за штурвалом самолета, который через мгновение вознесет его в небесную высь.
На ледяной торос вскарабкался летчик — тот самый, что поджидал юную швею перед входом в булочную.
Почта приносит все новые и новые снимки, они ложатся рядышком со старыми. Впрочем, не все — бородатый инженер выставляет карточку сына на письменный стол. Юная швея показывает подружкам по цеху фотографию своего раскрасавца-пилота. Снимок юноши, сидящего за штурвалом самолета, разглядывает мать; в комнате уже сгустились сумерки, но она все держит снимок в руках, а слезы все текут и текут из ее глаз.
Три человека расставляют опознавательные знаки среди голых скал и мхов, где деревья не росли испокон веков.
Бывшему пекарю и бывшему инженеру почтальон доставляет пенсию на дом. Вот они сошлись у ограды школьного сада, в котором ожидается первый урожай фруктов. Пекарь снимает со свесившейся наружу ветви какую-то вредоносную, должно быть, гусеницу и давит ее каблуком.
— Одной красоткой-бабочкой меньше.
Инженер одобрительно кивает.
Они присаживаются на скамейке, греются на солнечном припеке, их взгляды устремлены на молодые деревья. Но мысли уносятся дальше этого юного племени, готового вот-вот разрешиться своими первыми плодами. Уж они-то знают, что одними урожаями здесь дело не обойдется: наступит час, и из грушевого ствола кто-нибудь сработает для внуков и правнуков отливающий золотом комод, из вишневого дерева — ароматный чубук, но все это будет много позже, в будущем… И знают они, что всяк человек рожден матерью, что и корове с мечтательно-меланхолическими глазищами, и дереву, и отчему краю — всем жизнь дарована матерью, каждому — своей. Еще знают они, что ложе для ночлега в лесу следует устраивать в теплой золе и что перед заводскими воротами пора бы разбить цветник.
А на электрических проводах сидят-посиживают ласточки.
Перевод В. Ельцова-Васильева.
Лесные картины
Сухая ветка хрустнула где-то совсем рядом.
На лесной прогалине замерла серна, глядит на меня огромными очами. И я, будто завороженный, засмотрелся на прелестное животное.
Обе пары глаз жадно-торопливо запечатлевают в мозгу эту редкую неподвижную картину. Для меня в этот миг зверь — изваянная статуя, игра воображения. А зверь и запах мой чует, и несомненно слышит мое учащенное дыхание.
У него уже по-летнему рыже-бурая шерсть — под цвет палого березового листа и еловых корневищ; грациозно откинутая голова, длинные тонкие ноги и большие сосредоточенные глаза, как у косуль, виденных мною в детстве.
В звере, который зовется человеком, уже убыстрился ток крови, подгоняемый хищным инстинктом нападения. Поймать! Завладеть! Не выпустить из рук! Стать властелином этого дивного вольного животного, укротить непокорного! Заставить служить себе, а не сдастся — убить, освежевать, насытиться его мясом… У меня и в мыслях нет ничего подобного, но я весь дышу этим, каждый мой нерв дрожит, и счастье еще, что нет при мне оружия…
В звере же, хотя он и видит и наверняка чувствует мою безоружность, кровь тоже течет быстрее, повинуясь инстинкту самосохранения. Пока что ни один из двоих не шелохнулся; магия очарования не отпускает нас.
Но вот серна начинает бег. Поначалу медленно, затем, встретив препятствие, словно перелетает через ствол поваленного бурей дерева. Первый прыжок еще острее будоражит в ней ощущение страха. Далее она уже затяжными скачками перемахивает поверженные деревья-гиганты; резко выбрасывая задние ноги и подобрав под себя согнутые в коленях передние, она мчится все стремительнее и вот уже летит, мощно и невесомо.
Я же по-прежнему стою как вкопанный. Вперив глаза в куст, перемахнув через который, зверь исчез…
Пройдут долгие минуты, прежде чем развеются чары колдовства. И только я берусь за топор, чтоб продолжить работу, как вновь слышится хруст ломаемых веток, трещит сухой валежник.
На сей раз из кустов с шумом и лаем выкатывается на коротких лапах, похожая на лису, рыжебокая неуклюжая дворняга. Из пасти, как в знойный день, чуть не до земли свешивается длинный, красный язык лопатой. Тяжело дыша и припав носом к следу, она несется вдогонку за серной. Ярость, голод, страсть гонят вперед коротколапого охотника. Меня он и не замечает. Даже когда я, не удержавшись, разражаюсь громким хохотом.
В 1960 г. Лендел начал работать над новыми романами. Он задумал цикл из пяти романов, объединенных общими героями. В 1965 г. были опубликованы два романа под общим названием «Что человек выдержит?» — «Исповедь Рихарда Тренда» и «И вновь сначала». В этот же цикл входит роман «Лицом к лицу» («Очная ставка»), который писатель закончил в конце 1965 г. Действие романа охватывает два дня ранней весны 1948 г. и происходит в Венгерском посольстве в Москве и в Александрове. Почти семь лет писатель боролся за опубликование романа.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Да или нет?» — всего три слова стояло в записке, привязанной к ноге упавшего на балкон почтового голубя, но цепочка событий, потянувшаяся за этим эпизодом, развернулась в обжигающую историю любви, пронесенной через два поколения. «Голубь и Мальчик» — новая встреча русских читателей с творчеством замечательного израильского писателя Меира Шалева, уже знакомого им по романам «В доме своем в пустыне…», «Русский роман», «Эсав».
Маленький комментарий. Около года назад одна из учениц Лейкина — Маша Ордынская, писавшая доселе исключительно в рифму, побывала в Москве на фестивале малой прозы (в качестве зрителя). Очевидец (С.Криницын) рассказывает, что из зала она вышла с несколько странным выражением лица и с фразой: «Я что ли так не могу?..» А через пару дней принесла в подоле рассказик. Этот самый.
Повесть лауреата Независимой литературной премии «Дебют» С. Красильникова в номинации «Крупная проза» за 2008 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга состоит из романа «Карпатская рапсодия» (1937–1939) и коротких рассказов, написанных после второй мировой войны. В «Карпатской рапсодии» повествуется о жизни бедняков Закарпатья в начале XX века и о росте их классового самосознания. Тема рассказов — воспоминания об освобождении Венгрии Советской Армией, о встречах с выдающимися советскими и венгерскими писателями и политическими деятелями.
Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.
Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.
В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.