Избранное - [168]

Ольга замялась. Шура посмотрел на молодую женщину в беличьей шубке, которая по-свойски взяла его под левую руку.

— Называйте меня Таня, — попросила Софья Марковна, — а можно и Татьяной Николаевной. Ивану Сергеевичу я больше нравлюсь с отчеством.

«Ивану Сергеевичу, — подумал Шура. — Почему же не пришел Иван Сергеевич? Ведь обещал прийти. Что случилось?»

— Пирожное бы и чашечку кофе, — мечтательно сказала Ольга. — Да и тебе не мешает согреться.

Торговый зал кондитерской находился в просторном полуподвале. Семь широких мраморных ступеней соединяли его с бельэтажем, где можно выпить кофе с пирожными, съесть яичницу и заказать легкого вина.

Шура направился прямиком к столику у камина.

Официант принес пирожные, кофе. Шура попросил чайник кипятку и заварку. Пояснил своим спутницам:

— Буду согреваться, как в трактире на перепутье.

Разговор за столом больше поддерживала Ольга. Шура уловил, что с Софьей она, кажется, знакома недавно, однако делала вид, что это ее закадычная подруга.

Большеглазая, миловидная Софья произвела на Шуру приятное впечатление. Он сразу проникся к ней доверием, что с ним в последнее время случалось редко. Подполье приучило к осторожности.

— Софью прислала Сулимова, — шепнула Ольга. — Иван Сергеевич занят.

В прошлом году Шуру познакомили с Сулимовой в Стрельне, у Ладохи на даче. Сулимова — человек серьезный. Если ее рекомендация, значит можно не беспокоиться.

— Мне надо встретиться с Иваном Сергеевичем или с кем-нибудь еще из центра, — сказал Шура. — У меня есть в Финляндии небольшое имение. Могу его предоставить в распоряжение Петербургского и Центрального комитетов социал-демократической партии. Там можно хранить оружие, нелегальную литературу, организовать типографию.

Софья подозвала официанта, заказала восточных сладостей. Она делала вид, что увлечена едой, но на самом деле внимательно слушала.

— В имении две дачи, — продолжал Шура, — новая построена в прошлом году, с ее балкона хорошо видна кирка в Кивинапе. Это в трех верстах от Ахи-Ярви. В случае необходимости можно выставить посты. Пока нежелательные гости доберутся до имения, будет время скрыться. За Пескаркой начинается мой лес…

Расспросив про соседей, Софья обещала передать все Ивану Сергеевичу.

— Ждите. Моя роль — роль почтальона, — сказала она. — Засиделись, пора кончать пир. И еще просьба Сулимовой. В бедственном положении оказалась Афанасия Шмидт. Требуется спрятать ее от полиции.

— Сделаю, что могу, — заверил Шура.

— Встреча завтра в десять утра. У бронзовых быков к вам подойдет молодая светло-русая дама. Она назовется Фаней Беленькой.

На Девятой линии Софья села в трамвай, ей нужно было попасть к Мариинке. Ольга снимала комнату на Петербургской стороне, подошел и ее трамвай. Но Шура не хотел отпускать ее.

— Пройдемся, — предложил он.

— Мороза не боишься?

Ей тоже не хотелось расставаться с Шурой. Как он не похож на ее знакомых. У тех одна цель в жизни — выбиться в люди. Игнатьев принят в известных домах Петербурга, дворянин, владелец имения. Но он все это ненавидит и бескорыстно служит революции.

* * *

Запечатав заказное письмо, Михаил Александрович решил послать на почту кого-либо из конторщиков. Выйдя из кабинета, в приемной, среди прасолов и торговцев мясом, заметил необычного посетителя — светло-русую женщину, скромно одетую, и рядом с ней своего старшего сына.

— На прием? — спросил Михаил Александрович шутливо.

Но Шура ответил без улыбки:

— Есть просьба.

— Пригласи свою знакомую обедать, — предложил Михаил Александрович, — ведь уславливались, и не раз: личные дела решаем дома.

— Служебное у нас дело, — начал было Шура, но отец, извинившись, скрылся в канцелярии.

— Ну что ж, — сказал Шура Афанасии Шмидт. — Положение просителей обязывает нас потрафить директору. Думаю, скучать не придется, да и покормят нас вкусно: нашей кухарке шеф-поваром у самого «Медведя» служить бы.

— От обеда я не откажусь, — охотно согласилась Афанасия. — Какой уже день бегаю в кондитерскую пить кофе. Чертовски любопытная поселилась у нас в квартире соседка, шпионит за мной. Нужно срочно менять комнату. А как решиться при моем положении? Без прописки не всякий хозяин пустит… Сама-то хозяйка квартиры душевная, не болтливая.

— Все уладится, — успокаивал Афанасию Шура. — Отец вам не откажет, он сочувствует нашему брату. Пока накрывают на стол, познакомлю с сестрой. Варя у нас до сих пор не знает, какому заведению отдать предпочтение: медицинскому или музыкальному.

Обедали у Игнатьевых в двенадцать часов. «По Петропавловской пушке садимся за стол», — любил говорить хозяин дома. Но сегодня он безбожно опаздывал. Была половина первого, когда Михаил Александрович закончил прием посетителей. На дворе он услышал, что в его квартире веселятся. Хоть кол на голове теши сыновьям и дочери, сколько ругал и твердил: «Для забавы отводится вечер». Пела незнакомая женщина:

Женишься на золоте —

Сам продашь себя;

Женишься на почестях —

Пропадай жена!

Михаил Александрович заглянул через дверь в гостиную. Играла на пианино Варя, а пела Шурина светло-русая знакомая.

— Откуда эта дама? Что у тебя за просьба? — спросил Михаил Александрович, когда Шура вышел в коридор.