Избранное - [16]
— Я поищу в буфете, не осталось ли водки, — сказала Агнесса. — Напейтесь. Вам это пойдет сегодня.
— Мне завтра к утру возвращаться в лагерь, дорогая, вот я и хандрю, — сказал Ловягин.
У Терениных на даче ничего серьезного не произошло, Агнесса просто соскучилась по Петербургу, поэтому и телеграфировала Варе. Была еще и другая причина: почти месяц Ловягин не мог вырваться из лагерей, зато Бук-Затонский зачастил на дачу Терениных. Приезжал в пятницу и возвращался в город не раньше понедельника. С Варей же Агнессе хотелось посоветоваться о фасоне нового платья, а заодно передать от брата тетради и подарок — палочку с выжженным ободком. Варя проверила тетради и написала ответ:
«Решено правильно. До сентября забудьте про уроки, ходите в лес, купайтесь».
Варя отказалась от проводов, чтобы Агнесса могла побыть с Ловягиным наедине. Уже темнело, когда она вышла из квартиры Терениных. На улице, где-то совсем рядом, заливались полицейские свистки, слышались крики. Вдруг хлопнула дверь парадной. Навстречу Варе бежал по лестнице человек в дождевике. В какую-то долю секунды Варя увидела его бледное лицо, живые, обращенные к ней умоляющие глаза:
— Окажите услугу народу. В воскресенье принесете к «Стерегущему».
В следующее мгновение Варя ощутила в руке круглый сверток бумаги. «Листовки», — догадалась она. Снизу кто-то торопливо подымался, гремя подкованными сапогами по ступеням. Еще не отдавая себе отчета в том, что делает, Варя быстро сунула сверток в зонтик и опустила вуаль. На площадке второго этажа мимо нее пробежал запыхавшийся городовой, а за ним штатский в потертом пальто. Варя взглянула наверх. На площадке четвертого этажа человек в дождевике звонил в пятую квартиру. Неудачная попытка! Еще весной хозяин квартиры, знакомый Терениных, адвокат, уехал в свое имение под Чернигов…
Варя шла по улице не оглядываясь. Никогда раньше эта часть Моховой не казалась такой длинной. Скорее бы свернуть на Сергиевскую, там люднее. Вдруг она снова услышала топот подкованных сапог, на этот раз позади. Опять ее догоняют на том самом месте, что и зимой. Только тогда это было к счастью, а теперь… Неужели заметили, как человек в дождевике передал ей сверток? Собрав всю свою волю, Варя продолжала идти прежним спокойным шагом, плотно сжимая зонтик. Подковы загремели совсем близко, в следующую секунду кто-то грубо схватил Варю за локоть.
— Та самая! — крикнул городовой штатскому, который тем временем усаживал задержанного на лестнице в извозчичью пролетку, стоявшую против подъезда в доме Терениных.
«Выкинуть листовки? — подумала Варя. — Нет, лучше разыграть возмущение. А если обыщут?..»
Неожиданно городовой отпустил ее руку и вытянулся.
— Сено, солома, как стоишь?
Ловягин! Откуда он взялся?
— Болван! На посту нализался?..
— Трезв, ваше благородие. По долгу службы… Политичка…
— Я тебе покажу — по долгу службы! Нашел политичку!
Ловягина было не узнать. Он размахивал перчаткой под носом городового, потом стал медленно натягивать ее на правую руку, — сейчас будет бить.
— Не надо, — сказала Варя брезгливо. — Ну что вы делаете…
Он и в самом деле ударил наотмашь по красной, с прожилками щеке.
— Прохвост, не видишь, кого задержал? Распустил свои грязные лапы…
У городового пылала правая щека, а он стоял навытяжку, приложив руку к козырьку, ругая себя за то, что поверил какому-то третьеразрядному шпику. Ловягин еще раз слева направо ударил его по лицу тыльной стороной ладони.
— Валентин Алексеевич, прекратите, прошу вас, — чуть слышно пробормотала Варя. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание.
— Прошу меня извинить, княжна, — сказал Ловягин, беря под козырек. Глаза у него были смеющиеся, озорные. — С ума посходили, негодяи, лишь бы хватать… Ну, пошел вон, ты!..
Городовой, оторопевший при обращении «княжна», только моргал глазами, потом козырнул и, насколько позволяли ему короткие ноги, побежал к Пантелеймоновской улице. Пощечину от офицера лейб-гвардейского полка он не считал оскорблением. У большого доходного дома городовой пугливо оглянулся и юркнул во двор, чтобы переждать грозу у старшего дворника.
— Господи, если бы не вы… Как вас и отблагодарить, что заступились, — сказала Варя.
Коляска с арестованным катила мимо них, человек в потертом пальто оглядывал Варю, стоявшего рядом с ней офицера и нервно вертел головой, ища глазами городового и не понимая, что произошло. Ловягин задумчиво проводил его взглядом.
— Так, — сказал он. — Так-то вот… — Его экипаж стоял в ожидании возле тротуара. Ловягин взял Варю под локоть, она отстранилась. — Нет, нет, — сказал он настойчиво и мягко, — вы поедете до самого дома. Я хочу пешком. Сбежал, потому что пришел Бук-Затонский… — Не отвечая ему, она села в экипаж. Он расхохотался:
— Нет, вы заметили, какая физиономия была у этого болвана, когда я вас назвал княжной? Теперь он с перепугу запьет.
Он сделал знак кучеру, еще раз взял под козырек и ленивой походкой, не торопясь направился в сторону Летнего сада. Экипаж тронулся.
Глава третья
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.