Избранное - [274]

Все смеялись и выражали свое восхищение флорентийскому волшебнику, лишь молодой пан Збынек из Тршебовле мрачно ухмылялся, приговаривая, что все это обман зрения и никакое не волшебство, а воплощенная ложь. Флорентиец до поры до времени терпел недоверчивые высказывания красивого молодого рыцаря, но потом приблизился к его креслу и, похлопав по плечу, спросил, не желает ли тот еще сегодня стать королем и не думает ли он, что нынче же его седую голову засыплет снег?

Пан Збынек посмотрел в окно. День был ясный, как родниковая вода, стояла благоуханная, теплая весна. Со стороны крепостного рва, где цвела черемуха, доносилось птичье пение. Пан Збынек встал и произнес:

— Метр, во-первых, сейчас поздняя весна и о снеге не может быть и речи. Во-вторых, я не хочу быть королем, ибо рядом с его королевским величеством, — при этом он глянул на Карла, слушавшего их разговор, — я выглядел бы как нищий перед архиепископом. И потом, я попросил бы вас заниматься своими фокусами и не вмешиваться в судьбы людей.

Скарабео только улыбнулся и сказал:

— Но попробовать вы могли бы, господин! Предлагаю вам небольшую прогулку, — прямо здесь, от вашего кресла к окну.

— Это можно. Это не так далеко. Я утомлен от изобилия королевских яств, да и вино превращается в гири, спускаясь к ногам.

Скарабео взял пана Збынека за руку и повел к окну. Перед ними в бледной голубой дымке лежала Прага. Отсюда они видели реку с ветхим Юдитиным мостом{246}. Крыши блестели в полуденном солнце. Купол святого Вавржинца и холмы, тянущиеся за ним до самого горизонта, были подобны зеленым волнам, средь которых высятся серые утесы. Влтава изгибалась в своих берегах, словно тоненькая танцовщица, и звала, манила…

— Идем! — сказал пан Збынек, и глаза его затуманились страстным желанием. Они вышли вместе из пиршественного зала, спустились по лестнице и очутились во дворе. Конюшие подвели им коней. Скарабео ласково улыбнулся пану Збынеку, они пришпорили лошадей и выехали из ворот замка. Потом, приветствуемые народом, который в этот день был весел и беззаботен, они достигли городских стен. За ними, в полях колыхались всходы, словно гладь зеленого пруда. Вдоль дорог цвели черешни, а цветов в траве было как ночью звезд на небе. Пан Збынек был молод и весел, будто юноша, впервые отправляющийся на охоту. Они подъехали к большой, поросшей камышами реке, что текла на север. От изобилия рыбы вода так и сверкала серебром. За равниной поднимались высокие остроконечные горы, и казалось, всадники едут по краю из детской сказки, где растут гигантские грибы, похожие на шутовские колпаки. Солнце заходило, и вершины гор пылали, как раскаленные угли.

Наступил вечер, замолкли птицы. Пала ночь, и в реке отразился месяц. Добравшись до леса, путники переночевали у углежогов; поднялись они с первой росой и первыми птицами, чье пробуждение столь сладостно.

Пан Збынек, со своим улыбающимся провожатым ехал весь второй день, и третий, и четвертый, и все — вдоль реки, не разбирая дороги, лесом и полем, по вереску и песку. Наконец они остановились на берегу моря. Пан Збынек видел море впервые. Но не удивился. Ему казалось, что он просто к нему вернулся. Так близко и приветливо оно было и манило к себе, как недавно, когда стоял он у окна пражского Града, манила его к себе Влтава, родная река.

Они взошли на корабль и плыли пять дней. Потеряв из виду землю, они носились по водяным гребням, будто птица, увлекаемая волнами. Ибо разразилась буря, воды вспенились, стоны и треск судна смешивались с молитвами гребцов и проклятиями рулевого. Но вот буря утихла, и пан Збынек стал отыскивать взглядом своего провожатого. Но того на корабле не было! Збынек спросил о нем у моряков. Те ответили, что он упал за борт и утонул.

Показался каменистый берег, на котором росли высокие деревья с темно-зелеными густыми кронами. Над ними с жалобными криками летали белые птицы. Пан Збынек сошел на берег и, встретив рыбака, спросил, где он находится. Рыбак засмеялся, почесал небритый подбородок и прошамкал беззубым ртом:

— Не знаешь разве, что ты в стране короля Дитриха Кровавого?

Пан Збынек поблагодарил и зашагал по дороге, усыпанной белым морским песком. На лужайке возле леса пасся белый конь с пышной гривой. Конь был оседлан, с нарядной уздечкой. Пан Збынек подошел к коню и погладил его по морде. Тот заржал, и из леса вышла белокурая девушка в синем платье с золотым поясом.

— Я — Ольга, дочь короля. Что ты делаешь, чужестранец, в моих садах?

Только теперь пан Збынек заметил, что он давно уже идет по местности, возделанной рукой человека. Впереди он увидел замок — воздушный, как мечта. Збынек назвал свое имя. Ольга попросила проводить ее в королевский дворец.

У короля Дитриха были длинные белые усы, и не было в нем ничего кровавого. Он приветствовал пана Збынека, спросил о его родной стране и короле. И когда Збынек сказал, что служит королю Карлу, старец поднялся и сердечно пожал Збынеку руку.

Кровавый нрав Дитриха проявился лишь на следующий день. Этот семидесятилетний старец отправился на войну. Так поступал он каждую весну и осень все пятьдесят лет своего правления. И всякий раз обращался в пепел какой-нибудь замок, сжигались корабли и на многие мили вокруг полыхали леса. Тогда алыми зорями возвращался король Дитрих в свой замок, улыбаясь, выпивал чашу вина и с благочестивой молитвой на устах укладывался спать.