Избранное - [7]

И замкнутый мирок раздвинут хором

Моих пичуг

до самой вышины,

Что подарила мне отдохновенье

От горьких дум…

Надолго ли?..

Мой храм качает ветер

Вслед земли вращенью.

И хор поет. И тихо по тропе

Бредет старушка в сторону заката…

А там, за мной, в родительском дому,

Меня оберегая, дремлет мама.

Еще не смея бросить одного

И долее терпеть уже не в силах

Вращенье мира и болезней бремя.

А хор поет псалом моей весне,

Что только нынче обручилась с летом.

И я готов быть вечным здесь поэтом,

Покуда за спиною —

мама, дом,

И надо мною – свод веселой хвои

Венчает миг надеждою зеленой.

Нашла душа нечаянный приют…

1994

Урал

Два запаха родных: полынь и хвоя

В душе не зря судьбою сведены.

Отечество степное и лесное —

Хребет мой личный и хребет страны.

Неся свой крест твердыни и оплота,

Ты не горазд на громкие слова,

Меня терпенью учишь и работе,

Которая одна всегда права.

Которая останется со мною

До снега первого, до седины…

Два запаха родных: полынь и хвоя

В душе не зря судьбою сведены.

1995

Открытие охоты

Юрию Демину

Чуть забрезжило утро,

А там, за деревней,

Словно гвозди вгоняя

В осеннюю тишь,

Бьют двустволки,

Пристрастьем разбужены

Древним,

И легавые лаем

Пугают камыш.

И, почти что не целясь,

Не выбирая,

Хлещут дробью в упор —

В раж вошли «номера»…

И домашние гуси

В соседском сарае,

Словно дикие, мечутся

Нынче с утра.

1990

«Меня окружает совхозная проза…»

Павлу Симонову

Меня окружает совхозная проза:

Кудахтанье кур да мычанье телят,

И всепобеждающий запах навоза

И все удобряющий, как говорят.

И вдоволь удобренный, я вырастаю

Из глупых привычек своих городских.

Меня окружает деревня святая —

Прибежище нашей российской тоски.

На грани отчаянья и отчужденья

От прежних, почти позабытых, идей

Испытанным средством считаю терпенье

В кругу добродушных и грубых людей.

Пытаюсь понять их простые заботы

И, пусть даже этот порыв мой нелеп,

Единственным действом зову я работу,

Которая непреходяща, как хлеб.

1990

«День так себе. Ни плох и ни хорош…»

День так себе. Ни плох и ни хорош.

Обычный день, каких бывает много.

Когда живешь и словно не живешь.

И умер бы… Да не умрешь до срока.

Когда напрасный труд пенять судьбе,

Что непосилен сердцу крест тяжелый.

И время растворяется в тебе

Неспешно, как таблетка валидола…

1991

«Ухожу в пургу…»

Ухожу в пургу —

Не видать ни зги.

За душой печаль беспечальная.

Может быть, вот так —

Из самой пурги —

И возникла жизнь изначальная?

Без движения

Наша жизнь – тоска!

Без пурги тоска – дело случая…

Успокоимся – значит,

Смерть близка.

Хладнокровная, неминучая.

Быть собою нам,

Боже, помоги,

Долей награди непохожею…

Ухожу в пургу —

Не видать ни зги.

Ни знакомого, ни прохожего.

1992

«Три желанья моих обещали исполнить…»

Три желанья моих обещали исполнить

Степь, полночное небо, речная вода…

Попросил я любви, чтобы верить и помнить,

Той, единственной самой, что раз – навсегда.

Степь ответила мне, ковылями качая:

– Я любовь тебе дам, но храни ее сам!

От тревог и невзгод свое счастье спасая,

Каждый миг для нее совершай чудеса.

Я для мамы моей попросил долголетья.

Заискрился тогда надо мной Млечный Путь:

– Будет жить сотню лет твоя мама на свете,

Только ты ее сам не покинь, не забудь.

Я у речки просил, наклоняясь к теченью:

– Дай счастливой судьбы для потомков моих.

– Будут счастливы десять твоих поколений,

Если ты это счастье заслужишь для них…

1989

«Старуха отворила ставни…»

Старуха отворила ставни,

И пес перебежал дорогу…

– Спасибо, – скажем утром ранним

За то, что живы мы, ей-богу.

За то, что мы, ей-богу, зрячи.

За то, что мы пока что в силах

Смотреть на долгий бег собачий

В окне, что вечность отворила.

1993

«Яркая, как бабочка…»

Яркая, как бабочка,

Промелькнула девочка.

Затаив дыхание,

Смотрят ей вослед

Мамочка и папочка,

Бабушка и дедушка

И какой-то мальчик

Тридцати трех лет…

1991

«Как хорошо, что мы на «ты»…»

Как хорошо, что мы на «ты»

Не переходим с поцелуем.

И фамильярность суеты

В порыве наших чувств минуем.

Ведь то, что нам сейчас дано,

Так неугаданно и сложно,

Что ближе быть – уже смешно,

А дальше – просто невозможно.

1991

Ее откровения

Я тебе распахнула бы сердце

И была бы нежна, мягка…

У мужчины, чтоб опереться,

Быть пожестче должна рука.

Я бы простынью белой-белой

Застелила тебе кровать…

У мужчины должно быть дело,

Чтоб к нему его ревновать.

Все обиды бы я простила

И от счастья бы – без ума…

Быть должна у мужчины сила

Чуть добрее, чем я сама.

Я всегда бы была терпимой

И довольной своей судьбой…

Быть мужчина должен любимым,

Чтоб могла я остаться собой.

1988

«Женщины влюбляются в поэтов…»

Артуру Фолленвейдеру

Женщины влюбляются в поэтов,

Им прощая гонор и грехи.

Что-то есть волнующее в этом —

Вдохновлять поэтов на стихи.

Чтобы луч божественного света

Вдруг коснулся самых грустных лиц…

Женщины влюбляются в поэтов,

Ну, а выбирают их убийц.

1993

«По сердца горестным заметам…»

По сердца горестным заметам

Гадая, словно по судьбе,

На стыке осени и лета

Не доверяю сам себе.

И пусть еще теплом согрета

Дней золотая благодать,

На стыке осени и лета

Тебе мне страшно доверять.

Уже зимы дыханье где-то

Маячит холодом в дому…

На стыке осени и лета

Легко не верить никому.

1992

Из книги «Междометия»

«Стареет мама…»

Стареет мама…

Грусти не тая,

Целую ее сморщенные руки…

Пока жива она —

Мальчишка я,

И время остается для науки