Избранное - [211]
Во время этой речи Мерейя все больше съеживается в своем кресле.
Калигула. Не благодари меня. Это вполне естественно. Возьми. (Протягивает ему флакон и предлагает любезно.) Выпей этот яд.
Мерейя трясется от рыданий и отчаянно мотает головой.
Калигула (теряя терпение). Ну же, скорей.
Мерейя пытается убежать. Калигула одним тигриным прыжком настигает его на середине сцены, бросает на низенькую скамеечку и после нескольких секунд борьбы протискивает ему флакон между зубами и разбивает флакон кулаком. Подергавшись в судорогах, Мерейя умирает; его лицо залито слезами и кровью.
Калигула встает и машинально отирает руки.
Калигула(Цезонии, подавая ей осколок склянки, которую носил с собой Мерейя). Что это такое? Противоядие?
Цезония(спокойно). Нет, Калигула. Лекарство от астмы.
Калигула(помолчав, глядя на Мерейю). Все равно. Какая разница? Немного раньше, немного позже…
Внезапно уходит — с озабоченным видом, не переставая вытирать руки.
Лепид(совершенно подавленный). Что теперь делать?
Цезония(просто). Я думаю, прежде всего убрать тело. Уж очень оно безобразно!
Херея и Лепид поднимают тело и уносят его за кулисы.
Лепид(Херее). Надо спешить.
Херея. Нас должно набраться человек двести.
Входит Сципион. Заметив Цезонию, делает шаг к выходу.
Цезония. Иди сюда.
Сципион. Что тебе нужно?
Цезония. Подойди поближе. (Берет его за подбородок и смотрит ему в глаза. Пауза. Холодно.) Он убил твоего отца?
Сципион. Да.
Цезония. Ты его ненавидишь?
Сципион. Да.
Цезония. Ты хочешь его убить?
Сципион. Да.
Цезония(отпуская его). Тогда почему ты мне это говоришь?
Сципион. Потому что я никого не боюсь. Убить его или погибнуть самому — это только разные способы со всем покончить. И потом, ты меня не выдашь.
Цезония. Ты прав, я тебя не выдам. Но я хочу тебе кое-что сказать — вернее, я хотела бы поговорить с тем, что есть лучшего в тебе.
Сципион. Лучшее во мне — моя ненависть.
Цезония. И все же выслушай меня. То, что я хочу тебе сказать, одновременно и непостижимо, и очевидно. Но будь это слово услышано по-настоящему, оно совершило бы ту единственную революцию, которая способна окончательно перевернуть этот мир.
Сципион. Так скажи его.
Цезония. Не сразу. Подумай сначала о перекошенном болью лице твоего отца, когда у него вырывали язык. Подумай об этом рте, наполненном кровью, об этом крике терзаемого животного.
Сципион. Да.
Цезония. Теперь подумай о Калигуле.
Сципион (со всей ненавистью в голосе). Да.
Цезония. А теперь слушай: попытайся его понять. (Уходит, оставив Сципиона в растерянности.)
Входит Геликон.
Геликон. Калигула идет сюда. Вы не собираетесь обедать, поэт?
Сципион. Геликон! Помоги мне.
Геликон. Это небезопасно, голубка моя. К тому же я ничего не понимаю в стихах.
Сципион. Ты мог бы мне помочь. Ты так много знаешь.
Геликон. Я знаю, что дни уходят и что надо торопиться поесть. Еще я знаю, что ты мог бы убить Калигулу… и что он был бы не против.
Входит Калигула. Геликон уходит.
Калигула. А, это ты. (Останавливается в нерешительности, не зная, как себя держать.) Я давно тебя не видел. (Медленно идет к нему.) Что поделываешь? Не бросил писать? Покажешь мне свои последние сочинения?
Сципион (ему тоже не по себе; его раздирают между собой ненависть и какое-то другое, непонятное ему самому чувство). Я написал несколько стихотворений, цезарь.
Калигула. О чем?
Сципион. Не знаю, цезарь. Наверное, о природе.
Калигула(свободнее). Прекрасный сюжет. И обширный. Что тебе дает природа?
Сципион (берет себя в руки, саркастично и зло). Она утешает меня в том, что я не цезарь.
Калигула. А! Как по-твоему, она могла бы утешить меня в том, что я цезарь?
Сципион (тем же тоном). Право же, она излечивала и более глубокие раны.
Калигула(удивительно просто). Раны? Ты сказал это со злобой. Это потому, что я убил твоего отца? Но если бы ты знал, какое это точное слово. Рана! (Другим тоном.) Только ненависть делает людей умнее.
Сципион (ледяным голосом). Я ответил на твой вопрос о природе.
Калигула садится, смотрит на Сципиона, потом вдруг берет его за руки и с силой притягивает к себе, усаживая у своих ног. Сжимает его лицо в ладонях.
Калигула. Прочти мне свое стихотворение.
Сципион. Нет, цезарь, прошу тебя.
Калигула. Почему?
Сципион. У меня его нет с собой.
Калигула. Ты его не помнишь наизусть?
Сципион. Нет.
Калигула. Скажи хотя бы, о чем оно.
Сципион (так же напряженно и словно нехотя). Я в нем говорил…
Калигула. Да?
Сципион. Нет, не помню…
Калигула. Попробуй…
Сципион. Я говорил о тайном согласии между землей…
Калигула(перебивает, будто погруженный в свои мысли)….между землей и ступнями…
Сципион (он озадачен; поколебавшись, продолжает). Да, пожалуй, так…
Калигула. Продолжай.
Сципион. …и об очертаниях римских холмов, и о том быстротечном и щемящем умиротворении, что приносит с собой вечер…
Калигула. …о криках стрижей в зеленом небе.
Сципион (понемногу оттаивая). Да, и об этом.
Калигула. Дальше.
Сципион. И о хрупком миге, когда небо, еще все в золоте, внезапно поворачивается и открывает нам обратную свою сторону, усеянную сверкающими звездами.
