Избранное - [318]
Ни одного преимущества не было на их стороне. Даже ночь не дала им передышки: из-за леса выкатилась луна и ярко осветила склон и тропки, протоптанные немцами в снегу. На этом голом склоне каждый был словно точка на листе бумаги. Можете вы себе представить более заманчивую цель?
Шимон вдруг встал и побежал вниз, к убитым немцам, бросив своим:
— Автомат пригодится! У немцев автоматы неплохие!
И он расхаживал среди трупов, как привык расхаживать среди поваленных деревьев, и души его не коснулся ни человеческий ужас, ни человеческое горе.
Несколько парней последовали за ним. Перешагивая через скрюченные тела, переворачивали их на спину, откидывали им руки, оцепеневшие, облепленные снегом, а услышав стон, только плечами пожимали и шли дальше.
Стыдно мне признаться, на что позарились некоторые наши молодцы. На немцах была справная одежда — теплые шинели, крепкие сапоги… Вот чего захотелось некоторым из наших!
Этого не следовало делать. Да и неосторожно: ведь слышали же они стоны! Слышали вздохи раненых! А вдруг кто-нибудь из немцев, умирающих на берегу речки или в сугробе, очнется от предсмертного обморока и в последнем порыве ненависти подумает о мести?
— Назад! — крикнул поручик Фукас. — Немедленно назад!
Потом, посоветовавшись с Николаем Радовым, он собрал всех бойцов и выделил часовых.
— Останетесь тут. На этих, — он кивнул головой на тела немцев, — не обращайте внимания. А мы пойдем прикроем деревню со стороны Бротово…
К чести капитана Бениача надо сказать, что и он оценил положение точно так же. Наши застали его на верхнем конце деревни за лихорадочной деятельностью. Весть о тяжелой битве, которую он принес в деревню, помогла ему поднять жителей.
— К оружию, люди божьи! У кого какая хлопушка — все сюда!
И он выслал дозорных на горные луга и к лесу. Боже, что за ночь! Какая стрельба! Когда в деревню вернулись защитники с главного поля боя и принесли известие о победе, когда все увидели, что, кроме двух раненых, все вернулись здравыми и невредимыми, кончились все сомнения и колебания. Люди вытаскивали оружие из тайников, выкапывали его из-под земли и присоединялись к бойцам.
— Закрыть Бротово! К лесу! К лесу! — кричал Лищак.
— А ну, у кого есть глоток горячего? — озирались иззябшие бойцы. — Бабы, хоть чаю вскипятите!
И бежали дальше — продолжать охоту на «сверхчеловеков». Снова на горные луга, где опасность подстерегает на каждом шагу, снова в тишину, протканную одиночными пулями, снова в снег и мороз!
Было уже около полуночи, когда немцы, доведенные отчаянием до ярости, решили атаковать долину Бротово. Им необходимо было проложить себе дорогу к деревне! Под крыши! К печкам!
Ох-ох-ох, им уже казалось, что победа — вот она, ведь никто их не останавливал. Пожалуй, они уже вообразили, будто главные наши силы так и остались под Керашово, веселясь и празднуя победу. Они не учли, что наши люди знают свою местность куда лучше их, да и родились на свет не вчера и не сегодня.
Представьте, с какой радостью валили немцы с горы в долину! Им, поди, уже виделось, как они вытягиваются на соломе, варят кофе да открывают консервы.
Да, жестоко же они ошиблись.
Наши подпустили их на выстрел и тогда открыли адский огонь.
— Бей! Бей их!
Еще сегодня, как подумаю об этом, мурашки по спине бегают, как бегали тогда, когда Лищак рассказывал мне про этот бой. Словно я сам там был — слышу пулеметную россыпь, слышу ружейные залпы, крики, команды, вопли, стоны…
Ничего не оставалось немцам, кроме как отступить, оттянуться, укрыться в лесу. Ничего им не оставалось, кроме как просить подмоги. И — проститься с надеждами на теплую ночевку, перевязывать раны да мерзнуть под открытым небом. Может быть, кто-нибудь из них задумался тогда о том, какое безумие — война? Вряд ли… Они ведь и сами, должно быть, были безумны…
Повторяю: я ничего тогда не знал о том, что происходило в тот вечер под Керашово и в самой деревне. После того как я так легкомысленно передал ложное, безответственное сообщение, мне ничего другого не оставалось, как самому отправиться на Хлпавицы. Я, конечно, был смешон, потому что решился уговорить хоть двух-трех русских братьев срочно явиться в нашу деревню, хоть показаться… Не скрою, помимо морального воздействия, которое могло произвести их появление, я видел в этом единственную возможность спасти собственную репутацию, которую поставил под удар своим же неразумием.
Пока я поднимался на лыжах в гору, чтоб поскорее добраться до Хлпавиц к нашим дозорам, мне казалось, что нет ничего легче, как уговорить русских повернуть к нашей деревне… На Малом Помываче меня остановили наши часовые:
— Стой! Кто идет?
И чего спрашивали — в такую ясную лунную ночь они могли узнать меня издалека. Я ответил паролем и тотчас спросил:
— Где они? Где?!
— Переходят к Полгоре.
— О господи! И вы их не задержали? Ведь их надо бы к нам!..
— Кого — немцев? Мы про немцев говорим! — засмеялись ребята.
Видите, у меня уж ум за разум зашел.
Глубокой ночью дождались мы первых разведчиков Красной Армии. Вообразите, какое чувство мы испытали! Не успели они выйти из лесу, еще и не огляделись порядком вокруг, а мы уже мчались к ним на лыжах, раскрыв объятия:
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.