Избранное - [24]

Они стояли возле избушки Гущавы, что угнездилась под горой на берегу. Окна избушки уже давно темны. Во дворе разок-другой тявкнула спросонья собака.

— Ухожу в Витковице. Поищу работу. Дома нам всем не прокормиться… да и все мне здесь опостылело.

Зуза все еще не понимала.

— Чего же тебе от меня-то надо?

Он взял ее за обе руки и, с трудом выговаривая слова, сказал:

— Не хотелось мне просто так уйти, Зуза! Ноет душа почему-то, и никак я не могу с этим справиться. Я хотел узнать, ты все еще сердишься на меня за то… обливание?

В избе у гадалки набилось столько баб, что между ними и мышь не прошмыгнет. У каждой что-нибудь спрятано под полотенцем: у одной комок масла, у другой яйца в узелке, а некоторые принесли парное молоко. Неважно, что гадалка на весь свет раструбила о своем бескорыстии. Бабы тоже не лыком шиты и знают, что и курица не задаром в соре роется.

Гадалка сидит посредине избы за маленьким столиком и больше помалкивает. От ее молчания у баб начинает бешено стучать в висках, и их разыгравшееся любопытство, помноженное на болезненную суеверность, заставляет их предчувствовать невиданные таинства и судьбу, которой не минуешь. Старомодное черное платье гадалки придает ее действиям еще больше таинственности. Толстенная книга, в которой якобы обитает всеведущий дух, пухнет на столике от череды счастливых и трагических судеб этих многострадальных людей, стоящих одной ногой на пороге потустороннего мира…

Сегодня пришла наконец сюда и Зуза Цудракова, стала в сторонке, смотрит и слушает. В объявшей ее со всех сторон неестественной тишине, слабея от напряженного ожидания, она еще сильнее ощутила всю тяжесть своего одиночества, сердце ее будто сжали раскаленными обручами. Тетка Туткуля, просиживавшая тут целыми днями, подтолкнула Зузу к гадалке и, коснувшись гадалкиного плеча, значительно шепнула:

— Вот это она и есть!

Гадалка и бровью не повела. Сидела по-прежнему неподвижно. Все, что она делала, было рассчитано на дешевый эффект. Немного погодя она испытующе посмотрела в испуганные глаза Зузы и ласково спросила:

— Что вы хотите, голубушка?

К счастью, Зуза не могла ответить. Из нее нельзя было выжать ни единого слова. Всем заправляла тетка Туткуля:

— Она хотела узнать судьбу по вашей книге. И что делает муж ее, Марек, в Америке. И вообще… про все.

Гадалка опять помолчала немного.

— Когда вы родились? Это нужно знать духу.

Этого тетка Туткуля уже не знала, и Зуза вынуждена была ответить:

— На святую Агнессу.

— Когда это?

— В первых числах марта, — немного осмелела Зуза.

Гадалка долго и сосредоточенно листала захватанные страницы. Бабы затаили дыхание. Упади иголка — и то бы испугались. А Зуза едва держится на ногах, так ей жутко от того, что должно последовать. Вот гадалка застыла, стиснула зубы, на лбу у нее вздулась темная жила.

— Смотрите, в нее входит дух! — прошептала одна из баб.

— Тише! — гневно ткнула ее в бок другая.

И тут гадалка начала читать по книге Зузину судьбу:

— Родились вы между последними четырнадцатью днями февраля и первыми четырнадцатью днями марта. По натуре вы холодны, характера нерешительного, под знаком Рыбы и планеты Юпитер…

Зуза ничего не поняла. Она старалась слушать внимательно, но слова у гадалки были какие-то чудные, шли из неведомых глубин и будто испарялись в воздухе.

— …вашей мудрости многое открывается, вы счастливы во многих мудро задуманных вами делах, счастливы в купле и продаже, а также в браке; многие достойные люди к вам благосклонны; вы вспыльчивы, у вас большой житейский опыт, но и масса противоречий. Счастье ваше непостоянно…

Покамест у Зузы в одно ухо влетало, в другое вылетало: только и запало ей в голову, что слова о непостоянстве счастья. Но гадалка не давала ей времени ни на чем сосредоточиться и продолжала:

— …вы можете легко повредить ногу, но у вас очень доброе сердце и к мужскому полу уступчивое. Лошади и коровы опасайтесь, а также и собаки. Вы услужливы, но вас ожидает тяжелая болезнь, и если вы ее перенесете благополучно, то доживете до семидесяти восьми лет…

Бабы не смели дохнуть — боже милостивый, вот это судьба! Гадалка говорит, как будто ей сам дух подсказывает. И все чистая правда: сердце у Зузы доброе, да и насчет мужского пола в деревне слушок прошел… а болезнь? Ведь уж открыто поговаривают, что у Зузы чахотка.

— Вот это гадалка! — восторженно забормотала одна тетка, которую, очевидно, проняло до глубины души. Остальные только сердито зашикали.

— …и будет у вас два мужа: с первым вы хлебнете горя; зато второй будет добрый, заботливый. Будут у вас болеть спина, голова, желудок, почки, а также ноги, будет донимать колотье в боку, сильный жар, кашель и головные боли. Второй муж только в том случае окажется хорошим, если родился в мае, июле или феврале…

Бабы вокруг даже рты пораскрывали: столько удивительного больше нигде не узнаешь, кроме как у гадалки! Пойдут теперь разговоры по деревне, и новые толпы любопытных женщин опять соберутся здесь, чтобы из уст мудрой гадалки узнать свою судьбу. Придут они спросить о своих ушедших на заработки мужьях, узнать, что их ждет: счастье или беда, придут посоветоваться о своих недугах, о заболевшей скотине. И поэтому любопытству не было предела: ведь речь шла о чужой судьбе, расписанной такими безрадостными красками.