Избранное - [181]

Когда будете писать ему, передайте, пожалуйста, от меня сердечный привет.

С лучшими пожеланиями,

Алексей Петрович Ершов».

Письмо выпало у нее из рук. Лида вдруг почувствовала такую слабость, что ей трудно было нагнуться поднять его. Она вынуждена была довольно долго ждать, пока сердце немного успокоится.

Пока она скроет письмо от Симона. С тех пор как он выписался из больницы, прошло не так уж много времени, и она о том не забывала. Как врач Лида ни минуты не сомневалась, что главной, если не единственной причиной тогдашней его болезни, которая на несколько недель приковала его к постели и заметно состарила, была история с письмом, присланным ленинградским Даниелем Фрейдиным. Но в тот раз, когда сидя у телевизора, она закричала на весь дом: «Сенечка, твой Даниелка нашелся», она была уверена, что это он, что она не ошибается. А теперь уже и сама сомневалась.

Но ответить Ершову, милому и сердечному, как чувствуется по письму, человеку, она ведь обязана. Ну, ясно, она ответит. Но Ершов ждет от нее, надо понимать, не просто вести, что его письмо дошло до них. Он наверняка тоже хочет знать, чем все это закончилось. Но об этом она сможет написать ему лишь потом, когда придет ответ от уральского Фрейдина. Если это и вправду он.

Почему из всех детей Симона более других она считала Даниеля и своим сыном, Лида, наверное, не могла бы себе ответить.

Она взглянула на часы. Начало четвертого, а Симон сегодня работает до пяти. Случается, что он объединяет последние два урока вместе, проводит их без перерыва и может вернуться домой раньше пяти. Лида не уверена, не случится ли такое и сегодня. Если так, ей следует поторопиться и написать письмо уральскому Фрейдину. Откладывать нельзя.

Писать ему, понятно, она станет не от своего имени, а от имени мужа. Тот, кому она собирается писать, если окажется, что он и вправду сын Симона, ведь не знает почерка отца, и не всегда можно отличить мужской почерк от женского. В те годы, когда она еще трудилась, то, бывало, часто получала письма от пациентов, и не всегда ей удавалось по почерку определить, кто писал: женщина или мужчина. Что содержат сведения, должные подтвердить, что человек, кому она пишет, на самом деле тот Даниель Фрейдин, кого долгие годы разыскивает Симон, она, Лида, знает уже, кажется, не хуже, чем муж. Она помнит и когда и где он родился, как звали его мать, деда, бабушку, как называлась улица, где они жили, может назвать даже девичью фамилию его матери.

Опустив письмо в почтовый ящик, Лида спохватилась, что ни словом не упомянула о письме, полученном от ленинградского Даниеля Фрейдина и чем это кончилось для Симона. Больше всего желала она, чтобы Симона не было дома, когда придет ответ на отосланное ею письмо. Хотя бояться ей этого, по сути, нечего. Ведь корреспонденцию из почтового ящика вынимает она, и стало быть, успеет спрятать от мужа полученный ответ. Иногда случается, что Симон опережает ее, сам вынимает почту, поэтому отныне она будет настороже, спрячет ключ от почтового ящика у себя.

С того дня Лида следила за собой, стараясь ни одним движением не выдать тщательно скрываемую ею тайну. Но она заметила, что Симон последнее время к ней странно приглядывается. Уже несколько раз спросил даже, не больна ли она.

— Больна? — Лида старалась казаться веселой. — Наоборот, в последнее время чувствую себя превосходно.

По всем ее расчетам пора уже было прийти ответу с Урала. Не исключено, что за это время тамошний Фрейдин сменил адрес, переехал в другой город, а то, быть может… Нет, немыслимо, чтобы не откликнулся он на такое письмо. А может быть, не отзывается потому, что нечем обрадовать их? Да, вероятно, думает он, все действительно так, как рассказал о нем его знакомый инженер, но он не тот Даниель Фрейдин, которого они разыскивают.

Теперь она, Лида, видит, как разумно поступила, что спрятала от Симона полученное письмо и что сама вынимает из ящика корреспонденцию. Придет время, она откроет Симону тайну. А может быть, и не откроет никогда.

А он, Симон, пока еще не посвятил Лиду в тайну густо исписанных страниц голубой школьной тетради. Словно был между ними немой о том уговор.

37

Было уже около девяти, а те полчаса или три четверти часа между девятью и десятью вечера, когда по телевизору передают программу «Время», Симон никогда не пропускает, как ни был бы занят в это время. Разве что в этот час его нет дома. Когда он дома, Симону не надо бояться, что прозевает информационную передачу. Лида про нее не забудет. Она специально включает телевизор на несколько минут раньше. И достаточно громко, чтобы слышно было при закрытых дверях даже в самом дальнем углу их квартиры. Но после того, как вчера в этот самый час Симон остался у мольберта в соседней комнате, когда по дому разнесся громкий голос диктора, и, к ее крайнему удивлению, попросил даже приглушить звук и при этом плотнее затворил дверь, Лида сегодня включила телевизор уже так, что его еле было слышно. Но из того, что передавали, ничего не пропустила. Старалась запомнить во всех подробностях самое важное из последних новостей, чтобы потом обстоятельно рассказать о них мужу.