Избранное - [177]

И среди всех этих несметных богатств за прилавком, под зонтиком, с веером в руке сидел второй брат Дзи Toy, одетый в халат самого тонкого шелка. Почтительно поклонившись среднему брату, Дзи Toy обратился к нему со следующими словами:

— Ты, наверно, будешь справедливее, чем наш старший брат, который обманул меня. Я просил у него работы в поле, а он предложил мне стать солдатом, чтобы охранять его тюрьму. Может быть, ты дашь мне работу, чтобы я был сыт?

Но средний брат, не ответив даже на поклон Дзи Toy, сказал ему:

— Ах ты, Куриная Голова! Конечно, мне не подобает быть менее справедливым, чем старший брат. Я дам тебе работу, если ты отгадаешь загадку: «Чего мудрец никогда не делает и не говорит?» А теперь ступай и если через два дня рано утром принесешь мне ответ, то получишь работу и всегда будешь сыт.

И Дзи Toy ушел, пригорюнившись еще сильнее, чем в первый раз. Как он может узнать то, чего даже мудрец не говорит и не делает! А ведь он только Дзи Toy — «куриная голова».

Горюя, Дзи Toy и сам не заметил, как очутился в толпе, глазевшей на бродячих актеров, устроивших себе подмостки посреди базарной площади.

На подмостках комедиант показывал народу свое лицо, одна половина которого смеялась, а другая плакала. И, глядя на эту вторую половину, Дзи Toy тоже заливался слезами.

Вдруг он почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. Дзи Toy обернулся и вновь увидел в толпе незнакомца в одежде крестьянина, который стоял рядом с ним и тоже глядел на комедианта.

— Должно быть, опять у тебя беда, — сказал он Дзи Toy, — если ты видишь только половину лица этого комедианта. Ты посмотри на другую, которая смеется.

— Смеяться мне никак нельзя, добрый незнакомец, — ответил ему Дзи Toy и рассказал, какую трудную задачу задал ему второй брат.

— Загадка эта, верно, труднее, чем первая. Придется нам походить с тобой по свету, чтобы найти отгадку, Но ты не горюй, найдем. Ступай лишь за мной.

И, оставив базар и бродячих комедиантов и лавки купцов с богатыми товарами, они вышли из города через западные ворота и пошли по дороге. Шли они день и ночь, даже не останавливаясь на ночлег.

К утру очутились они на тропинке, ведущей в горы. Тропинка была так пустынна, что даже следов мула Дзи Toy не заметил на ней. Не было слышно нигде и шума воды, бегущей по камням.

Между тем Дзи Toy сильно хотелось пить. Жажда мучила его, и тело ослабело.

— Не лучше ли вернуться нам? — сказал он незнакомцу.

Но в это время увидел на тропинке старика в бедной одежде. Он сидел на повороте у самого края горной тропинки, и подле него на земле стоял каменный кувшин. Кувшин был такой большой и тяжелый, что поднять его старику было никак не под силу. А между тем он подбирал еще с земли мелкие камни, валявшиеся на тропинке, и один за другим бросал их в кувшин.

Дзи Toy был очень удивлен тем, что видел. И, позабыв даже о своей жажде, почтительно обратился к старику:

— Зачем ты это делаешь, отец мой? Ведь кувшин твой и без камней такой тяжелый, что ни тебе, ни даже нам троим его не поднять.

Но старик на это ничего не ответил и продолжал свое дело — поднимал камни с тропинки и бросал их в кувшин.

Тогда Дзи Toy спросил его второй раз, уже менее почтительно:

— Я тебя спрашиваю, старик, что ты делаешь тут, на дороге? Почему ты не отвечаешь нам?

Но старик и на этот раз ничего не сказал. Тогда Дзи Toy, рассердившись, обратился к нему с гневом:

— Тебе, наверно, отрезали язык за какое-нибудь дурное дело, раз ты все молчишь!

В это время в горле кувшина показалась вода, и старик, бросив в кувшин последний камень, поднял свое лицо и сказал Дзи Toy:

— Напейся, сын мой. Я еще издали заметил тебя и твоего товарища и подумал о том, что путникам, наверно, хочется пить, А у меня в кувшине было очень немного воды. И вот, чтобы поднять ее для тебя со дна, мне пришлось наполнить мой кувшин камнями.

Дзи Toy стало стыдно за свой гнев и грубость, и, став перед стариком на колени, он попросил у него прощения и поцеловал край его грубой одежды, а потом лишь напился. Вода в кувшине была холодная и приятная, точно текла из чистейшего источника, и, глотнув лишь один глоток, Дзи Toy утолил свою жажду.

— Почему же старик не сказал мне сразу, что он делает? — спросил Дзи Toy у своего спутника. — Я не был бы с ним так непочтителен.

— Потому, — ответил незнакомец, — что истинный мудрец не говорит, что делает, пока не закончит своего дела. Но зато никогда и не делает того, чего нельзя сказать.

И Дзи Toy понял, что это и есть та отгадка, которую они так долго искали по многим дорогам.

Он поблагодарил незнакомца и, оставив его с мудрецом на тропинке, пустился в обратный путь бегом, чтобы поспеть в город до часа первой стражи, когда ворота еще будут открыты.

Он поспел как раз вовремя. И утром рано, когда купцы открывают свои лавки, явился к брату.

Брат встретил его со смехом. Он и подумать не мог, чтобы Дзи Toy- Куриная Голова решил такую трудную задачу.

Но Дзи Toy сказал ему:

— Не смейся заранее, брат. Я принес ответ на твою загадку: мудрец не говорит, что он делает, пока не кончит дела, но и не делает того, чего нельзя сказать.

Народ, собравшийся в лавке, и на этот раз с большой похвалой отозвался об ответе Дзи Toy, ибо и сам так думал всегда.