Избранное - [125]

И тут Тибору окончательно уяснился тот единственно возможный для Ласло путь к свободе, то есть в Бухарест.

Сразу же все стерлось и заслонилось тем внешним, что примешалось сюда. Доктор Харбах, с которым знакомили гостей, Ирма Руссов, с бокалами на подносе, изысканные старички Руссовы, заговорившие с Тибором. А вскоре открылись и широкие двери столовой.

Как прежде рядом с la reine, так и теперь Дональд сидел с ее сестрой, но не залитый со всех сторон роскошеством света. Пелена знойной тьмы, которую он уже столько раз чувствовал сегодня, в первый свой день в Будапеште, преображенная и охлажденная, была перед ним и здесь; и, не ощущай он от этого странной неловкости (даже в руках), он легко, без заминки проникся бы прекрасным приподнятым настроением. То существо, что рядом с ним двигало руками над тарелкой, с легким звоном прибора, было как внезапно слетевшая к нему надежда, как дверь, открывшаяся вопреки всем ожиданиям.

Дональд сразу понял, что Бейрут, видимо, не тема для разговора с соседкой по столу, и предпочел рассказать ей о тромбонистах с «Кобры» и о том, как толпа на набережной устроила им овацию после прощального концерта. Она от души смеялась. Гергейфи видел это, он сидел наискосок от нее, через стол.

Он взял себя в руки, наш Тибор, быстро и энергично соображая. Ведь он явился сюда с готовым и твердым намерением, касавшимся, конечно, не Ласло, а этого англичанина и его прокуриста. Но теперь, когда он вдруг увидел, как при виде Дональда блеснуло что-то за наглухо закрытыми ставнями Марго, и сейчас незаметно наблюдал за обоими, ему еще раз и гораздо отчетливее представилась отправная точка иной возможности: один из вариантов освобождения Путника.

Это значило привести одно в согласие с другим.

Он понял это тут же, за столом.

Теперь следовало сообразить как. Старик Глобуш из Мошона многого добился, стал богатым человеком. Но его машинный парк безнадежно устарел. И необходимость обновления становилась безотлагательной. Если бы ему, Тибору, удалось привезти в Мошон этого англичанина, да еще по поручению Будапештского коммерческого общества, в котором служил Тибор, чтобы там, в Мошоне, во время переговоров о приобретении новой техники, от локомобилей до сеноворошилок, добиться наиболее благоприятных условий от фирмы «Клейтон и Пауэрс», это изрядно укрепило бы позиции его отца и его собственные позиции в будапештской фирме тоже, и старику Глобушу пошло бы на пользу. Неужели невозможно заманить англичанина в Мошон в качестве эксперта, чтобы со знанием дела установить, что же там необходимо, и сразу же получить от англичанина и его прокуриста преимущественные предложения?! Конечно, все поставки будут осуществляться череп будапештскую фирму, но при наиболее благоприятных условиях можно будет приобрести товар для Мошона по более низким ценам, принимая во внимание то, что поставки будут комплектные. Сам Глобуш был как бы живым капиталом. За эту сделку можно было браться с чистой совестью.

Любое сконто, которое тому было нужно при быстром проведении этой сложной операции, нетрудно было получить с венского завода.

При этом Гергейфи уже знал, что господа собираются ехать дальше, в Хорватию.

Мошон был почти что по пути.

Фирма предоставит машину.

А уж на месте непомерное венгерское гостеприимство тоже сделает свое дело.

К тому же в Мошоне уже есть нечто вроде господского дома. Старый Глобуш построил его, а сам, конечно, как и прежде, живет в крестьянской избе. Но одно время он носился с мыслью о женитьбе, хотя в последний момент отказался от нее. Теперь там стоит вилла со всем возможным комфортом. Надо будет на нее поглядеть.

Все это Гергейфи обдумывал за столом. После ужина следует наладить контакт с англичанином. С прокуристом, пожалуй, придется держать ухо востро, это типичный венский пройдоха, наверно, хитрый как бес; он даже со стариком Руссовым очень сносно говорит по-венгерски. То, как легко Дональд беседовал с Марго по-французски, тоже не укрылось от внимания Тибора. Но на эту удочку он не клюнет. За сегодняшний день он уже успел услышать, как отлично Дональд говорит и по-немецки. И хватит с него. А что, если он и по-венгерски разумеет? Для англичанина это невероятно. Но так или иначе, тут надо соблюдать осторожность, хотя бы из-за венского прокуриста. Сидя за столом, Тибор решил еще сегодня ночью отослать спешное письмо своему отцу в Мошон. На старика можно положиться. В нем есть шарм, шик и даже элегантность, уж он-то сумеет все наилучшим образом подготовить и устроить. Карету, верховых лошадей, красивых девочек для услуг, а там, где требуются надежные люди — для чистки платья, обуви и прочего, — обеих старух. «Бывшие потаскухи из Вены». Тибор улыбнулся, отложил свои деловые раздумья и прислушался к болтовне господина инженера Радингера из Вены (там его прозвали «джентльменом с большой буквы»!) с племянницей госпожи Руссов, молодой, замечательно красивой дамой, но не во вкусе Гергейфи (мы охотно как-нибудь узнаем о его вкусах — может быть, «красивые девочки» из Мошона?). Разговор между Радингером и его дамой велся на немецком языке.