Избранное: Динамика культуры - [18]

Школа в буше не имеет предшественников в Европе или в племенной Африке. Вопрос обучения мужчин и женщин профессиям из той области деятельности, к которой они затем не допускаются, причем на правовых основаниях, не возникает ни в Европе, ни даже у африканских банту. Возьмем, к примеру, образованного африканца как продукт этого процесса. Я бы хотел посмотреть на того этнографа, который бы мог исполнить задачу разделения на составляющие элементы применительно к анализу вестернизированного африканца, не разрушая при этом единственно важное в нем – его личность. Образованный африканец – это новый тип человека, наделенного способностями и энергией, со своими преимуществами и недостатками, с проблемами и воззрениями, не переходящими по наследству ни к его соседу европейцу, ни к его собрату по племени.

Природа культурных изменений определена такими факторами и обстоятельствами, которые не могут быть оценены посредством изучения любой из двух культур, взятой отдельно, или же обеих вместе, трактуемых как нагромождение множества составляющих их элементов. Столкновение и взаимодействие двух культур производит нечто новое. И даже материальный объект, некое приспособление или орудие (например, деньги), вносит изменение в самый процесс культурного контакта. Антрополог должен соотносить добрые намерения европейцев с потребностями ситуации; вдохновенный либерализм и добрую волю миссионера – с более материалистичными замыслами финансиста, предпринимателя и поселенца. Вся концепция европейской культуры как рога изобилия, даром изливающей на всех свои блага, способна лишь ввести в заблуждение{39}. Европеец берет столько же, сколько дает, – а в действительности значительно больше. Но присваивает он вовсе не характерные черты туземной культуры, но землю, богатство и рабочую силу. Это не обвинение европейцам и никоим образом не речь в пользу туземцев. Просто это серьезное предостережение, напоминающее о недостаточности подхода, исключающего из исследования изменений реальные движущие силы.

Я полагаю, есть необходимость в том, чтобы раз и навсегда прояснить: относиться к процессу культурных изменений как к статичному продукту, достигнутому африканцами и европейцами при системе временной интеграции и гармоничного союза, бесполезно и непродуктивно. Равно непродуктивно трактовать этот процесс как механически полученную смесь, а главную проблему видеть в сортировке и выписывании накладных на составляющие элементы данной смеси. Феномены изменений – это новые культурные реалии, которые следует изучать непосредственно, а не по косвенным признакам, и с полным сознанием того, что нам придется иметь дело, по крайней мере, с тремя фазами. С пониманием, что эти три фазы находятся во взаимодействии, но что их взаимодействие не может быть понято через вычленение и оценку исходных составляющих.

Изучение культурных изменений должно принимать в расчет три среза действительности: воздействие высшей культуры; субстанцию туземной жизни, на которую оно направлено; явление автономных изменений как продукт взаимодействия, происходящего между двумя культурами. Только проанализировав каждую проблему в рамках каждой из этих трех рубрик, а затем сопоставив колонку, анализирующую европейские влияния, с двумя другими (с ответом на эти влияния туземцев и результатами изменений), – только так мы придем к выработке наиболее полезных методов исследования. Два исходных воздействия, европейское и африканское, сталкиваются друг с другом, никоим образом не соединяясь механически. Этот толчок дает начало конфликту, сотрудничеству или ведет к компромиссу.

III. Ценность исторического исследования и пределы его возможностей

Поиск нулевой точки процесса изменений

Необходимо рассмотреть еще одну точку зрения на природу контакта, а именно ту, которая трактует изменения как отклонение от первоначального состояния равновесия и приспособленности, почти как отход от первоначального племенного уклада. Также подразумевается, что изменения в целом соотносятся с такими характеристиками, как неприспособленность, деградация, социальная напряженность и нарушение законодательных и моральных принципов. Не будет ли поэтому естественным принять, что культурные изменения есть отклонение от нормальных условий? Д-р Люси Мэйр ввела удачное понятие для обозначения равновесного состояния племени в ситуации до воздействия со стороны европейской культуры – «нулевая точка» культурных изменений.

Эта точка зрения одновременно правдоподобна и привлекательна. Чтобы объяснить степень и «причины» изменений, кажется обязательным и необходимым вернуться к их исходной точке. Воспоминания ваших старых информантов, внушающие особое доверие в том, что касается вопросов племенного знания, изображают прежние времена как золотой век человеческого существования. Естественная склонность каждого этнографа также заставляет его воспринимать доброкачественную туземную культуру не просто как terminus ab quo[3], но как terminus ad quem[4] нормального состояния, как единственно правильный критерий для сравнения, проводимого между патологией изменения и здоровым состоянием племенного уклада. Действительно, вся научная работа требует устойчивой системы координат, определенного набора установок, и нулевой уровень контактов и изменений на первый взгляд как будто дает наилучшую точку отсчета и определяет масштаб для оценки любого отклонения от нормы. Подобное сравнение обеспечивает, таким образом, по словам Мэйр, «объективную основу для определения политики»