Избранное - [4]
Блюда следовали одно за другим: зажаренные дрофы, седло дикой козы в вине, золотистые индейки, молочные поросята.
— Мужчины считают женщин украшением! — произнесла, смеясь, Иолан.
— Украшением всего сущего, венцом творения! — дополнил своим низким голосом полковник Бодроки.
— Более того, смыслом существования! — юношески запальчиво выкрикнул лейтенант Шофолви.
— Но иногда и творением дьявола, созданным именно для того, чтобы препятствовать воле божией! — с трудом выдавил из себя Телегди, который, как и его дочь, начинал ощущать, что в этот вечер может произойти нечто такое, что спутает его планы.
— О дорогой барон, не знаю, какое прискорбное событие вашей юности вынудило вас произнести столь горькие слова, но я считаю, что женщина создана совсем для другого.
— Для чего же? Для чего? — послышалось со всех сторон.
«Сейчас она отмочит что-нибудь такое, что все только рты разинут! — досадливо подумал Ласло. — Кто знает, какую она еще выкинет штуку!»
— Дорогие господа, женщина, так же как и вы, создана для своего собственного счастья. Ни для украшения ваших благородных жизней, ни для украшения мира, ни для того, чтобы оправдывать все сущее или мешать ему. Женщина, так же как и вы, была создана богом, чтобы быть счастливой. Если интересы наши иногда сталкиваются, то и здесь, как и в природе, существует право сильного. Не считайте нас ни злым роком в вашей жизни, ни драгоценным украшением; мы имеем одинаковые с вами права на счастье. Эржебет, дорогая моя, не думаете ли вы, что я права?
Эржебет вздрогнула. Она не прислушивалась к словам Иолан, поглощенная своими невеселыми думами. Она покраснела и сказала то, что первым пришло ей в голову:
— Счастье? Чтобы им обладать, нужно быть особенным существом.
У Телегди сжалось сердце. Чего не хватало его дочери, чего не было у нее, принадлежавшей к древнейшему роду? Почему она не считает себя созданной для счастья? Ведь их предки известны с 1360 года, с 1360!
Иолан заговорила с каким-то нервным возмущением:
— Как это так? Каким бы ни был создан человек, он жаждет счастья! Можно быть лишенным духовных качеств, можно быть некрасивой, можно иметь волосы цвета мамалыги, а глаза как глиняные бусины, можно быть немощным и даже бедным, но если хочешь быть счастливым, отгоняй от себя несчастье и завоевывай счастье! Но вы, такая красивая и такая остроумная, вы еще сомневаетесь, что имеете право на счастье?
Сердце графа Бароти забилось сильнее. Несмотря на легкий хмель, затуманивший его сознание, каждое слово Иолан, словно удар кулака, отдавалось в его голове. Глаза как глиняные бусины, волосы цвета мамалыги — это же Эржебет, это понятно каждому. Но потом Иоланка преподнесла ей несколько комплиментов, назвав ее красавицей и остроумной! Остроумие бедной Эржи! Может, оно и есть, да только его не видно! Хорошо еще, что Иолан ничего не сказала про длинные зубы Эржи! Во всяком случае, она ловко ее поддела. Пока еще для обид причины нету, но если так будет продолжаться, то скандал с Телегди, управляющим императорскими имениями, неизбежен, и это сейчас, когда ему, Бароти, больше чем когда-либо нужны связи при дворе, так как вот-вот начнется процесс из-за имения около Хунедоары! Граф вытер пот со лба. Иолан не переставала говорить.
— Это абсурд — воображать, что бог создал человека для того, чтобы он был несчастным. Если пожелаешь стать жертвой, то, естественно, ничто тебя не спасет.
— Вот это философия, которую я принимаю! — воскликнул лейтенант Шофолви.
Телегди пытался понять слова хозяйки. Следует ли ему обижаться? А Пал, Пал Эрдейи, как он относится к этому, наливая золотистое вино в бокал Эржебет, растерянно улыбаясь и думая о чем-то своем? К ним домой этот Пал приезжает как влюбленный, присылает цветы!
— Эржике, дорогая моя, как бы я хотела быть такой юной и свежей, как вы! Начать жизнь сначала, но не для греховных радостей, как можете подумать вы, господа, — ведь в мужской душе гнездится много вульгарных, нечистых представлений, — а для того, чтобы слиться с природой, музыкой, со всем прекрасным в мире, с тем чувством свободы и страсти, которое мне дала зрелость.
«Как она ловко вывернулась! — облегченно подумал Бароти. — С каким восхищением все смотрят на нее, даже старик Телегди, который должен был бы ее ненавидеть сегодня больше, чем когда-либо. Она снова хотела бы сделаться юной, чтобы я еще раз пережил молодые годы, загубленные ее тиранством и капризами. Эх! Как я рад, Иоланка, что ты стареешь! Немного тебе осталось, несколько лет поблистать, и все! А какой уродливой бабой ты станешь с этим огромным носом и длинной морщинистой шеей! Какая безобразная, страшная старуха получится из тебя!»
Грохот отодвигаемых стульев заставил его очнуться. Гости поднялись, чтобы стоя выпить за здоровье хозяйки.
«Хоть бы принесли скорее торт и кончился этот ужин, мужчин можно было бы усадить за карточные столы и разбить этот кружок, образовавшийся вокруг нее!»
Музыканты, перебравшиеся теперь на террасу, играли в темноте страстные романсы. Стол обносили все новыми и новыми блюдами.
Берта и Маргит приносили чистые тарелки и убирали грязные, ставили на стол полные графины и удалялись на цыпочках.
Книга предлагает читателям широкое полотно румынской прозы малых форм — повести и рассказы, в ней преобладает морально-психологическая проблематика, разработанная на материале далекого прошлого (в произведениях В. Войкулеску, Л. Деметриус), недавней истории (Д. Богзы, М. Х. Симионеску, Т. Балинта) и современности (Ф. Паппа, А. Хаузера).
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.