Избранное - [21]
Итак, выше были приведены в основном доказательства философов, показывающие вредоносность и отупляющее воздействие этих [язв], из-за которых мы можем и должны их избегать, но в силу приведенных ранее причин, относящихся к привлечению свидетельств философов, я умолчал о прочих [доказательствах]; теперь же я могу открыть и сходные свидетельства, в которых имеются более ясные указания и советы по поводу того, как избежать этих [язв].
Contra igitur sensum vulgi teneamus mandatum Exodi: "Non sequeris turbam ad faciendum malum; nec in iudicio plurimorum adquiesces sententiae, ut a vero devies". Et consilium Tullii in fine De quaestiorubus impleamus dicentis: "Tu autem etsi in oculis sis multitudinis, tamen in eius iudicio stare noli, nec quod ipsa putet id putare pulcherrimum". Et Seneca libro De copia verborum invitat nos et consolatur recedentes a vita multitudinis, dicens: "Nondum felix es, si nondum turba te deriserit" Et contra consuetudinem impleamus consilium Cypriani: "Consuetudo sine veritate vetustas erroris est, propter quod relicto errore, sequamur veritatem". Et Augustinus praecipit quod "veritate manifesta, cedat consuetudo veritati, quia consuetudinem veritas et ratio semper excludit". Et Isidorus: "Usus auctoritati cedat; pravum usum lex et ratio vincat". Et ideo Tullius De immortalitate animae laudans et extollens eos, qui fugiunt consuetudinem, dicit "Magni animi est cogitationem a consuetudine revocare".
Итак, отвергая мнение толпы, мы должны придерживаться этого указания из Книги Исхода (Ис 23,2): Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, следуя мнению большинства и отступая от правды. И мы должны следовать совету Туллия, [данному] в конце Тускуланских бесед, где он говорит, что «даже если ты пребываешь перед лицом толпы, не стремись присоединяться к ее суждению и не считай наилучшим то, что полагает таковым она». И Сенека в книге О многословии призывает и убеждает нас не следовать путем толпы, говоря: «Если толпа над тобой не потешается, то ты еще не достиг счастья». И мы, не подчиняясь обычаю, должны следовать совету Киприана, [согласно которому] «обычай, лишенный истины, есть застарелая ложь, а потому, оставив заблуждение, да последуем за истиной». И Августин предписывает, чтобы «когда явлена истина, обычай подчинялся истине, поскольку истина и разум всегда исключают обычай»[71]. И Исидор: «Привычка да будет подчинена авторитету; и пусть дурную привычку побеждают закон и разум». И поэтому Туллий в трактате О бессмертии души хвалит и превозносит тех, кто избегает обычая, говоря, что «великой душе свойственно в помышлениях своих отклоняться от обычая»[72].
Nomen autem auctoritatis favorabile est. Et ideo maiores nostri venerandi sunt, sive habeant auctoritatem veram sive apparentem, quae est auctoritas ducum vulgi. Et contra usum apparentis auctoritatis non solum propria sunt consilia et mandata secundum vias Dei et sanctorum et philosophorum et omnium sapientum, sed quicquid contra vitia humanae fragilitatis apud auctores veros dici potest, commune est eis qui auctoritate abutuntur praesumpta. Et ideo si consilia et mandata habemus contra defectus verorum auctorum multo magis contra abutentes. Sed quia auctores veridici, ut sancti et philosophi principales, iuverunt nos in consideratione veritatis, ideo regratiandum est eis, sicut Aristoteles primo Metaphysicae regratiatur suis praedecessoribus, et in fine Elenchorum de inventis multis ipsimet cupit habere grates. Qui vero prima principia iecerunt, eis non solum regratiandum, sed quasi totum cum quaedam reverentia ascribendum. Secundum quod Seneca vult tertio Naturalium: "Si quid a posterioribus inventum est, nihilominus referendum antiquis, quia magni animi fuit rerum latebras primitus dimovere, et plurimum ad inveniendum contulit, qui spetavit posse reperire, et quam vis propter humanam fragilitatem in multis defecerunt, tamen excusandi sunt". Nam in libro memorato ait Seneca, "cum excusatione veteres audiendi sunt".
Но имя авторитета достойно благожелательного отношения. А потому наши предшественники достойны почитания, независимо от того, обладают ли они истинным авторитетом или же [только] кажущимся, который является авторитетом вождей толпы. А против использования кажущегося авторитета подходят не только советы и заповеди, данные Богом, святыми, философами и всеми мудрыми, но и все то, что могло быть сказано истинными авторитетами против пороков человеческой слабости, может быть равным образом [обрамлено против] тех, кто пользуется ложным авторитетом. А потому, если у нас есть советы и заповеди против недостатков истинных авторитетов, то куда большими средствами [мы располагаем в борьбе] против тех, кто злоупотребляет [именем авторитета]. Но поскольку истинные авторитеты, такие как святые и первые философы, оказывают нам помощь в разыскании истины, то им следует выразить благодарность: так, Аристотель в I книге Метафизики благодарит своих предшественников, и в конце [трактата] О софистических опровержениях[73], он также желает принести предшественникам благодарность за многие открытия. А тех, кто заложил первые начала [наук], следует не только благодарить, но и относится к ним со всем почтением. И сообразно этому Сенека указывает в III книге
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с. 321–340.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.