Избранное - [17]

Шрифт
Интервал

где краской сырою ложится на тучах:
«Оксана – жизнь и Оксана – смерть!»
Чьи губы новы и чьи руки – не вы,
чьи косы длиннее и шире Невы,
как росы упали от туч до травы;
и ветер новых войск –
небывших дней толпа
ведет межмирный поиск,
где синий сбит колпак.
И эту русую росу,
и эту красную грозу
я первый звездам донесу.

1916

Бомба

1921

Сегодня

Сегодня – не гиль позабытую разную
о том, как кончался какой-то угодник,
нет! Новое чудо встречают и празднуют –
румяного века живое «сегодня».
Грузчик, поднявший смерти куль,
взбежавший по неба дрожащему трапу,
стоит в ореоле порхающих пуль,
святым протянув заскорузлую лапу.
Но мне ли томленьем ангельских скрипок
завешивать уши шумящего города? –
Сегодня раскрашенных ярко криков
сплошная сквозь толпы идет когорта.
Товарищ – Солнце! Выведи день,
играющий всеми мускулами,
чтоб в зеркале памяти – прежних дребедень
распалась осколками тусклыми.
Товарищ – Солнце! Высуши слез влагу,
чьей луже душа жадна.
Виват! Огромному красному флагу,
которым небо машет нам!

[1920]

«Если опять этот дом – бог…»

Если опять этот дом – бог,
если кастрюля – святоша:
снова и снова – о бомбах,
свернутых в форме ветошек,
Скрученных в крендель и в сайку,
взвитых концертной сонатой;
нынче – их резвую стайку
видели над Канадой;
Завтра они над Мадридом
кружат меж каменных кружев,
неуловимые видом
реют над руганью ружей;
После – в Чикаго и в Чили,
в душах России и Германий…
Их наши сны научили
рваться у мира в кармане.
Слушай, читатель, ты тоже
с бомбой, подпрыгнувшей рядом,
может быть, взорванно ожил
вместе с бесшумным разрядом?!

1921

Предчувствия

1
Деревня – спящий в клетке зверь,
во тьме дрожит, и снится кнут ей,
но вспыхнет выстрел, хлопнет дверь,
и – дрогнут сломанные прутья…
То было раз – и той поры
зажженных жил так ярок запах!
То не ножи и топоры,
то когти на сведенных лапах.
И только крик – и столько рук
подымутся из древней дали,
и будет бить багор и крюк,
сбивая марево медалей.
И я по лицам узнаю
и по рубашкам кумачовым –
судьбу грядущую свою,
протоптанную Пугачевым.
И на запекшейся губе,
и пыльной, как полынь, и горькой,
усмешку чую я себе,
грозящую кровавой зорькой.
Деревня – опаленный зверь,
во тьме дрожит, и снится кнут ей,
но грянет выстрел, хлопнет дверь,
и – когти брошены на прутья.
2
Какой многолетний пожар мы:
сведенные мужеством брови,
и – стены тюрьмы и казармы
затлели от вспыхнувшей крови.
И кровь эта смелых и робких!
И кровь эта сильных и слабых!
О, жизнь на подрезанных пробках,
в безумия скорченных лапах!
И кровь эта мечется всюду,
и морем ее не отмоют,
и кровь эта ищет Иуду,
идущего с серебром тьмою.
И вы, говорившие: «Пуль им!»,
и вы, повторявшие: «Режь их!» –
дрожите, прильнувши к стульям,
увидев поход этих пеших.
Кто жаждет напиться из лужиц,
тот встретит преграду потока, –
сумейте же будущий ужас
познать во мгновение ока!
Ведь если пощады в словах нет,
ведь если не выплыть из тины, –
припомните: ржавчиной пахнет
затупленный нож гильотины.

1916

Воззвание

Читайте солнечные прописи,
семнадцатого года сверстники!
Оно само сюда торопится,
огромные вздевая перстни,
само оно, столетий ранами
поранив розовые руки,
кричит, что радостными самыми
зовутся солнечные звуки!
Я свежесвязанных – сдаю тюки
на поезда, в веселье мчащих…
Люди! Вы расцвели, как лютики,
поляной золотою в чаще.
Сюда, сюда,
где всегда
молодая вода
блестела, века холодна!
Березовые волосы и ивовые мысли,
училище шиповника, черемуховый ряд,
где белые отрезы нежнее лент повисли,
где рвется синий ситец и гроз парчи горят.
Вся в розовых чашках гостиница яблонь,
и пчел казначейство, и липовый рынок,
и солнечный суд, где ветер ограблен
холодною шайкой цветущих травинок,
где ранней росою прошедший косарь
изранил косой благовонную марь,
где, высосав желтое пиво,
качается буйно крапива…
В одном из зеленых весенних дворцов
назначена песнь залетевших скворцов,
и сам соловей, закрывая глаза,
не в силах весне свою жизнь рассказать!
Сюда, сюда,
где одна
молодая вода
блестела, века холодна!
А над ней, обревевшись ревмя
раскрывая беззвучно едало,
некрасивое старое Время,
потерявшее голос, рыдало.

1917

Небо революции

Еще на закате мерцали…
Но вот – почернело до ужаса,
и все в небесном Версале
горит, трепещет и кружится.
Как будто бы вечер дугою
свободу к зениту взвез:
с неба – одна за другою
слезают тысячи звезд!
И как над горящею Францией
глухое лицо Марата, –
среди лихорадящих в трансе
луна – онемевший оратор.
И мир, окунувшись в мятеж,
свежеет щекой умытенькой;
потухшие звезды – и те
послов прислали на митинги.
Услышьте сплетенный в шар шум
шагов без числа и сметы:
то идут походным маршем
к земле – на помощь – планеты.
Еще молчит тишина,
но ввысь – мечты и желания,
и вот провозглашена
Великая Океания.
А где-то, как жар валюты,
на самой глухой из орбит,
солнце кровавым Малютой
отрекшееся скорбит!

1917

И вот опять все то же

Как черви, плоски и правы,
столпились людские истины,
но гневно краснеют травы,
и лес истлевает лиственный.
Про эти зеленые войны
какой сообщу редакции?
Ведь слишком густой и хвойный
победой в своих рядах сиял.
Как ставят иконе свечку –
я штык навинчу и вычищу:
иди ко мне, человечку,
большой и злой человечище.
Травой обгорелой стань
ты, голос, глухой меж прочими,
и боль оборви, гортань,
кровавыми свежими клочьями.

Еще от автора Николай Николаевич Асеев
Завтра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Только деталь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Леторей

«…для нас необязательны ни ранее существовавшее правило о содержании творимого, ни ныне вошедшее в силу учение о форме слова и слога. Поток звуков может образовать мысли, но они никогда не будут управлять им. Стих может быть размерен и созвучен, но размер и созвучие не могут быть признаками стиха.»http://ruslit.traumlibrary.net.


Маяковский начинается

За поэму «Маяковский начинается» в 1941 году Н. Н. Асеев получил Сталинскую премию первой степени.


Пламя Победы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Американская Первомайская ночь

Фантастический рассказ Николая Асеева, опубликованный в журнале «Смена» в 1924 году.Содержит иллюстрации.http://ruslit.traumlibrary.net.