Избранник - [28]

— Скверная была ночь, сынок. Все из-за этого мячика. Никогда не понимал, чего тут хорошего — мячи гонять!

— Как я рад вас снова видеть, мистер Саво!

— Да уж. Устроил я гонку. Док перетрухнул не на шутку.

— Мы с Билли тоже очень волновались, мистер Саво.

Я оглянулся на Билли и увидел, что занавески вокруг его кровати тоже раздернуты, а сам Билли исчез.

— Его часа два назад забрали, малыш. У него сегодня большой день. Хороший малыш. Держит удар. Проведу с ним когда-нибудь трехраундовик.

Я продолжал смотреть на пустую кровать.

— Ладно, малыш, не бери в голову. Я не могу много разговаривать — а то сейчас старая канатная стойка явится.

Он закрыл глаз и замер на кровати.

Когда я произносил утреннюю молитву, вся она была о Билли, каждое ее слово. Я так и видел его лицо и пустые глаза. К завтраку я почти не притронулся. Потом пробило десять часов, и миссис Карпентер пришла меня забрать. Мистер Саво лежал в кровати очень тихо, глаз его оставался закрыт.

Смотровая находилась в этом же коридоре, через несколько дверей после лифта. Стены и потолок были белыми, пол покрыт квадратиками темно- и светло-коричневого кафеля. У одной из стен стояло черное кожаное кресло, и повсюду возвышались шкафы с инструментами. Белый смотровой столик стоял слева от кресла. Справа от него возвышалась основательно выглядящая металлическая стойка с горизонтальной штангой, на конце которой были закреплены какие-то оптические приборы.

Доктор Снайдмен уже ждал меня. Вид у него был усталый. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Миссис Карпентер подтолкнула меня к смотровому столу и помогла улечься. Доктор Снайдмен подошел и начал снимать повязку. Я смотрел на него снизу вверх своим правым глазом. Его руки быстро двигались, и я мог разглядеть волоски на его пальцах.

— А теперь, сынок, слушай меня внимательно, — сказал доктор Снайдмен. — Твой глаз все это время под повязкой оставался закрытым. Когда я сниму последний слой, ты можешь его открыть. Мы притушим свет, чтобы тебе не было больно.

— Да, сэр.

Я нервничал и чувствовал, что потею.

Миссис Карпентер погасила часть лампочек, и я почувствовал, что повязка снята с глаза. Я почувствовал это, потому что века коснулся холодный воздух.

— Ну, теперь открывай глаз, только осторожно, чтобы приспособиться к свету.

Я поступил, как мне было сказано, и спустя некоторое время смог держать глаз открытым безболезненно. Я смотрел двумя глазами.

— Можно прибавить свет, сестра, — сказал доктор Снайдмен.

Я заморгал от добавленного света.

— А теперь давай взглянем, — сказал доктор Снайдмен и склонился надо мной со своим инструментом. Затем велел мне закрыть глаз и надавил на веко пальцем. — Так больно?

— Нет.

— Теперь пересядь в кресло.

Я пересел в черное кресло, и он стал изучать мой глаз через прибор, прикрепленный к металлической штанге. Наконец он выпрямился, отвел штангу и устало улыбнулся мне:

— Сестра, этот молодой человек может идти домой. Я осмотрю его снова через десять дней.

— Да, доктор.

Доктор Снайдмен смотрел на меня:

— Твой отец сказал мне, что ты все знаешь про рубцовую ткань.

— Да, сэр.

— Так вот, я думаю, с тобой все будет в порядке. Я не могу быть абсолютно уверен, ты ж понимаешь, и поэтому хочу осмотреть тебя еще раз, но я думаю, все в порядке.

Я был готов разрыдаться от счастья.

— Тебе очень повезло, молодой человек. Ступай домой и, Бога ради, не подставляй больше голову под бейсбольные мячи.

— Да, сэр. Спасибо вам огромное!

— Огромное пожалуйста.

В коридоре миссис Карпентер сказала мне:

— Надо позвонить твоему отцу. У нас ведь отличные новости.

— Да, мэм.

— Тебе очень повезло, молодой человек. Доктор Снайдмен — изумительный хирург.

— Я очень ему благодарен… Мэм?

— Да?

— А Билли еще не оперировали?

— Почему? Оперировали, конечно. Доктор Снайдмен и оперировал.

— Все в порядке?

— Мы надеемся на лучшее, молодой человек. Мы всегда надеемся на лучшее. Пришли. Я позвоню твоему отцу, а ты готовься к выписке.

Мистер Саво ждал меня.

— Ну, как дела, парень?

— Доктор Снайдмен считает, что все будет в порядке. Меня выписывают.

Мистер Саво заулыбался:

— Так и надо, парень! Валяясь по больницам, карьеры не сделаешь.

— А вас скоро выпишут, мистер Саво?

— Конечно. Через пару дней или вроде того. Если не буду больше ловить мячей от маленького Микки.

— Доктор Снайдмен прооперировал Билли.

— Молодчина! Док — хороший человек. С большим сердцем.

— Надеюсь, с Билли тоже все будет в порядке.

— С ним все будет нормально, малыш! Но сейчас главное, что тебя выписывают.

Санитар принес мою одежду, и я стал переодеваться. Я очень нервничал и чувствовал слабость в коленях. И вот я стоял в той самой одежде, которая была на мне во время бейсбольного матча, в воскресенье. Ну и неделька выдалась, подумал я.

Я сидел на кровати, болтал с мистером Саво, вместо того чтобы проглотить свой обед. Я слишком нервничал и никак не мог дождаться отца. Мистер Саво советовал мне расслабиться, а то я мешаю ему есть. А я сидел и ждал. Наконец я увидел, как мой отец быстро идет по проходу, и вскочил на ноги. Его лицо сияло, а глаза были на мокром месте. Он поцеловал меня в лоб.

— Ну, — сказал он, — бейсболист готов к выписке?