Расправиться с остальными не составило особого труда. Они стреляли, пытались пронзить меня клинком — но все без толку. Я слишком быстр и силен. Предателю Бранду я вонзил зубы прямо в шею, присосавшись подобно пиявке. Но его кровь была полным дерьмом, в отличие от Фихта, который пытался хоть кого-то спасти в изначально проигрышной ситуации.
Одному чересчур ловкому, единственному, кто ухитрился не умереть от первой атаки, я вырвал хребет. Другому оторвал ноги и забил ими третьего.
Не успел я и глазом моргнуть, как не осталось никого, кроме испуганной девушки в разорванном платье, с ужасом взирающей на меня.
Какая же она сексуальная… Грудь пусть и не большая, но очень аппетитная. Розовые сосочки так и манят присосаться к ним…
Я сделал шаг к ней, понимая, как сильно хочу её. И не только трахнуть. Должна же эта красавица отблагодарить своего спасителя? Хехехе…
Селина, видя, что я иду к ней, в ужасе закричала, заставив меня остановиться, а сознанию вернуть относительную ясность.
Что я такое несу? Трахнуть, осушить её!? Нет… это не я говорю… не я…
Девушка, опомнившись, весьма резко вскочила на ноги и вся в слезах бросилась бежать. Инстинкты заставляли меня броситься за ней следом, догнать и вонзить зубы в шею…
— Нет! Это не я! — закричал я, рухнув на колени. — Это не я…
Подняв глаза, я с ужасом взглянул на окружающие меня трупы. Да… вот я какой на самом деле. Правильно Селина убежала. Я бы и сам на её месте бежал со всех ног от такого чудовища…
В итоге я покрошил всех врагов, вот только благосклонность красавицы не заслужил. Наоборот, сомневаюсь, что она теперь будет способна взглянуть на меня без страха.
Внутренности скрутила боль. Но это ерунда, лишь процесс трансформации усиливается. Изменяются мышцы и внутренние органы, куда хуже будет потом. Ведь этот процесс необходимо остановить.
Поэтому я засовываю два пальца себе в рот, пытаясь вызвать рвотный рефлекс. Нужно избавиться от крови, что я успел выпить.
Внутренне я уже готовлюсь испытать самую сильную боль за всю жизнь.
Глава 2. Полукровка и Шкатулка
Не знаю, сколько времени я провалялся в забытьи, но очнулся не под открытым небом среди трупов, а в повозке. На это указывала тканевая крыша фургона. По левую руку была целая куча хорошо знакомых вещей. Кажется, это та самая повозка, в которой и спала Селина. Я видел её изнутри только краем глаза, так что уверенности в этом не было.
Последнее, что я помнил, как всеми силами пытался избавиться от крови в желудке, пока организм её всю не впитал. A затем наступила жуткая боль, и все… темнота. Скорее всего, просто вырубился от болевого шока.
Попробовал приподняться, но быстро передумал — чересчур больно. Что плохо, эту боль блокировать намного сложнее, чем обычную. Фактически, единственный способ от неё избавиться — это кровь, но для меня это не вариант.
— Очнулся? — раздался хорошо знакомый голос Селины, вот только сейчас в нем не было больше ни тепла, ни доброты. Я поднял голову и увидел, что этого не было и в её прекрасных глазах. Лишь страх и недоверие.
— Вроде того… — сиплым голосом ответил я. В горле было сухо, словно песка насыпали. — Можно воды…
— Сейчас, — после небольшой паузы ответила девушка и протянула флягу. Сама подходить ко мне она опасалась, так что пришлось перебороть слабость и самому себя напоить.
После выпитой воды стало немного лучше, но полное восстановление займет время.
— Ты нежить? — прямо спросила она.
— Ты хотела сказать вампир? — уточнил я, стараясь занять сидячее положение.
— Плевать, как это называется, — весьма резко сказала девушка.
— И да. И нет. Это сложно, — ответил я, чувствуя, как бурчит в животе.
— Так да или нет?
— Я полукровка. Моя мать была человеком, а отец… ну, ты поняла.
— Это невозможно, — категорически ответила она. — Вампиры не способны иметь детей. Они могут обращать обычных людей, но давать жизнь не способны.
— Низшие — не способны, — кивнул я, подтверждая правильность её слов. — Но высшие — да, хотя в подавляющем большинстве не видят в этом необходимости.
— И чем же ты отличаешься от обычных обращенных?
— Может, сначала дашь мне поесть, а потом я расскажу? — практически взмолился я, чувствуя, как желудок начинает переваривать сам себя.
— Я не дам тебе своей крови, — сощурила она глаза и отступила на шаг.
— До этого дня я вообще не пробовал кровь, — невесело усмехнулся я. — Так что мне сгодится и обычная пища.
Вновь немного подумав, девушка кивнула и удалилась. Вернулась она не скоро, я даже в сон ухитрился провалиться.
— Держи, — послышался её голос, на этот раз чуть более спокойный, но глаза её по-прежнему смотрели на меня со страхом.
В тарелке оказалась холодная каша и кусок черствого хлеба. Но учитывая, какая буря развернулась в животе, накинулся я на это с огромным аппетитом. Вот только стоило съесть пару ложек, как меня чуть не вывернуло. Лишь огромными усилиями воли удалось подавить рвотный позыв.
— Черт… — закашлялся я, когда таки сумел справиться с желудком. — А вернуться к нормальной пище будет куда труднее, чем казалось…
Колдунья, пока я пытался есть, стояла у входа в фургон, молча наблюдая. И чем дольше я давился кашей, тем заметнее смягчался её взгляд.
