Изборский витязь - [148]

Вся улица взревела в едином порыве. Люди кидали шапки, махали кольями, некоторые обнимались и лезли целоваться.

Борис Негоцевич твёрдо решил сдержать слово, данное под горячую руку псковичам - иного пути у него не было. Бывшего тысяцкого Вячеслава Борисовича, избитого на крыльце своего дома и получившего ещё «гостинцев» по дороге к порубу, бросили в подвалы в цепях. В его хоромах разместились новгородские изгнанники. К ним на поклон целыми днями ехали местные бояре, в том числе и новгородские, чьи вотчины были недалече и кто, недолюбливая Ярослава, с прошлой зимы жил по-за городом, пережидая трудные времена.

А они, казалось, миновали. Ярослав недолго пробыл в Новгороде, несмотря на всю любовь и преданность, выказанные ему горожанами. Он лишний раз подтвердил свои старые права на княжение, с коими приходил в Новгород всякий раз, задал несколько пиров, раз или два посетил боярскую думу и вече, учиня распорядок, пошатнувшийся в городских делах за время смуты, съездил на ловища и в конце весны неожиданно вернулся в Переяславль. Как и без малого четыре года назад, он оставил в городе своих старших сыновей. И снова воеводой при княжичах был поставлен Ян Родивонович, Александров пестун.

Он первый, через верных людей, узнал о возвращении некоторых княжеских недоброхотов: в город прискакали и были встречены героями, выигравшими битву, братья Внезда Вадовика Михаил и Даньслав с немногими приверженцами, теми, кто сперва отправился за ними в Чернигов, а оттуда назад. Явились и некоторые замкнувшиеся было в своих вотчинах бояре.

Снова загудело вече, снова по улицам ходили толпы народа, поглядывавшего исподлобья на всякий забор повыше и хоромы побогаче. Кто-то пустил слух, что псковичи вспомнили о давнем замирении с рижанами и вот-вот наведут на Новгород их рать. «А князь далече! - судачили люди. - Вот как придут немцы да свей, как возьмут нас на копьё - чего тогда делать станем?..» О княжичах как о ратниках, способных повести в бой, не говорили. Старший, Феодор, был тринадцатилетним парнем - высоким, жилистым, крепкокостным, но уж больно обычен. И вид не княжеский, и походка, и вежества[280] такого нет. Переряди его в простую свиту, пусти на улицу - и с двух шагов не признаешь в нём княжича, до того прост. Александр больше походил на отца, но он был ещё мал. И, пожалуй, только возраст мешал видеть в нём будущего великого князя - умного, сильного, когда надо - жестокого и беспринципного, но и ведающего, что земле нужно. Ян исподтишка приглядывался к своему воспитаннику и удивлялся, как он неуловимо быстро изменился.

Четыре года назад это был всего лишь мальчик - много понимающий, но во многом обычный ребёнок. Он совершенно по-детски искал поддержки у пестуна, хоть и старался не уронить княжеского достоинства, которое было в нём уже тогда. Сегодня это был уже княжич, в котором начали проглядывать черты взрослого. Глядя на юного Александра, можно было понять, каким был его отец, Ярослав, в его лета.

Когда в городе начались волнения, он первым, в обгон не только старшего брата Феодора, но и многих приставленных Ярославом к сыновьям бояр и тиунов почуял неладное и сам отыскал Яна. По давней детской привычке взял его было за руку, взглянул в лицо.

   - Чего там? Шумят? Бунт опять? - спросил с дрожью в голосе, но светлые глаза уже загорались неукротимым отцовым блеском.

   - Шумят бояре, - неопределённо отозвался Ян, но Александр продолжал смотреть, и он не смог смолчать: - Враги отца твоего, пользуясь тем, что князя Ярослава нет в городе, вернулись. Вече их привечает. Нашлись у них тут приятели...

—А посадник? - быстро спросил княжич.

Ян про себя подивился его уму.

   - Стефан Твердиславич-то за нас, - ответил он, - да только ежели те на свою сторону Новгород перетянут, ему туго придётся.

   - И что тогда? Погонят нас?

В голосе княжича промелькнула тревога, и Ян ободряюще сжал его ладонь:

   - Не боись, Санко! Есть и на нашей стороне сила!..

Но видно - княжич уже что-то решил для себя и побаивался этого решения.

   - Этого нельзя допустить! - звонким голосом молвил он. - Нельзя!.. Отец столько ждал этого княжения, а теперь... Он ведь надеялся на нас с Фёдором, что мы тут будем заместо него!.. А что теперь? Ратмир! - вдруг твёрдо молвил он. - Надо слать гонцов к отцу в Переяславль!

В голосе его послышалась неуверенность - это было едва не первое его решение в делах княжения, принятое им самостоятельно, и Александр боялся, что наставник осадит его. Готовый к порицанию, он отстранился, вынул ладонь из руки Яна. Но тот нисколько не возмутился - наоборот, взглянул так, словно впервые видел перед собой этого ладного мальчика.

   - Пошлю, - пообещал он. - Самолично сегодня же пошлю!

Гонец ускакал из города в ночь. Отсылая его, Ян в глубине души боялся, как бы его не перехватили преданные мятежным боярам сторожа. Это наверняка бы означало бунт. Но всё обошлось - грамота ушла в Переяславль.

А вместо ответа явился сам Ярослав.

Он прискакал во главе нескольких конных дружин, невзирая на начавшуюся распутицу. В город, въехал не спеша, словно красуясь и давая всем наглядеться на себя и поверить своим глазам. Он приехал править, приехал, чтобы остаться здесь надолго - это читалось в его взгляде, в каждом повороте головы. Он нарочно выбрал самый длинный путь от ворот до подворья и проехал чуть ли не всеми улицами, давая возможность боярам как следует насмотреться на себя и своих ратников.