Изборский витязь - [147]
- Кто ж таков?
- А батюшке твоему покойному он должен был быть хорошо известен, - вздохнув, молвил Иван Иванкович. - Бывший новгородский тысяцкий Вячеслав Борисыч.
- Вячеслав? - ахнул Глеб. - Энтот как здеся оказался?
- По слову Князеву поставлен. Город принял!.. Да ты не боись, - посадник успокаивающе тронул боярича за руку. - Где домашние-то твои?
- У Опочки их перегнал. Спешил узнать, примешь ли нас, посадник?
- Знамо дело, - уверенно кивнул Иван Иванкович.
Днями спустя изгнанники въехали в ворота Пскова. Упреждённая стража приветствовала их, как дорогих гостей. Толпившиеся в ожидании опальных новгородских бояр горожане кричали им приветствия. В единый миг весть о том, что приехали те, кто в прошлом году пострадал от князя Ярослава, облетела весь город, и к подворью посадника Внездовичей провожала огромная толпа.
Взбудораженный шумом и толкотнёй на улицах, Вячеслав Борисович, ревностно исполнявший до сей поры должность тысяцкого, послал человека узнать, в чём дело...
Дворский сам ринулся узнавать, но вернулся неожиданно скоро, и с порога выкрикнул:
- На наш двор идут, боярин!
- Да что ты орёшь? - Вячеслав Борисович даже поморщился. - Кто идёт? Почто?
- Народ! - оторопело молвил дворский. - Посадник с ними, бояре, дружина городская тож... Аль не слышишь - шумят под окнами!
Внизу, у ворот и дальше по улице и в самом деле нарастал слитный гул голосов. В нём слышались отдельные выкрики, смысл которых был страшно понятен тысяцкому - кричали против него. Вспомнилось, что утром звонили к вечу, но Вячеслав не пошёл - отговорился нездоровьем. По всему видать, что псковичи с веча прямиком направились к нему.
Не желая раньше срока гневить горожан, хоть по опыту и знал, что они смирнее новгородцев, Вячеслав велел подать одеваться и вышел на красное крыльцо.
На дворе уже все холопы до единого ведали, почто явились люди, и сам тысяцкий тотчас это понял. Толпа наседала на ворота снаружи. Они раскачивались под напором многих тел, засов шатался, и привратник испуганно суетился подле, хоть и норовил отскочить подалее при первом же признаке опасности для себя. В створки ворот то и дело гулко бухали камни, несколько их перелетело через ограду.
- Отворяй, тысяцкий! - слышались крики. - Сам выдь, не то силой выволокем!.. Держись, пёс княжеской!
Ворота наконец не выдержали. Брус-засов вырвало из пазов, он упал наземь, и народ валом хлынул на подворье тысяцкого. Привратник и холопы еле успели кинуться врассыпную. Лишь несколько оборуженных челядинцев остались у крыльца защищать боярина.
Со стороны это могло показаться обычным погромом, на какие Вячеслав насмотрелся ещё в Новгороде. Он уже готов был сойти к толпе и заставить её хотя бы стихнуть, но тут её самую раздало изнутри, и, окружённые стражей, на двор спешным шагом вошли сам посадник Иван Иванкович и с ним новгородские бояре: хорошо знакомый Вячеславу Борис Негоцевич, с ним спешно прискакавший из Новгорода его брат, а также старший сын Внезда Вадовика, Пётр. Прочие бояре уже скорым поездом отправились в сам Новгород, прослышав, что там нет Ярослава.
Увидев старых знакомых, Вячеслав Борисович сперва онемел от удивления.
- Борис Негоцевич, ты? - только и смог вымолвить он. - Откудова?..
- Некогда мне с тобой беседы разводить! - самоуверенно отозвался тот и повернулся к страже.- Берите его!
Дружинники городского полка вместе с десятком посадничьих ратных людей двинулись на тысяцкого. Его холопы бросились было защищать господина, но их быстро задавили числом. Раскидав, как котят, защитников, гридни окружили Вячеслава. Тот, уже сообразив, что дело принимает скверный оборот, сам бросился на них с кулаками. Он угостил хорошими тумаками нескольких нападавших, кого-то вовсе свалил с крыльца, но остальные насели все разом, схватили его за руки и принялись избивать, отнимая посох и срывая дорогую свиту. Не выдержав града сыпавшихся на него ударов, Вячеслав задохнулся и обмяк в руках гридней.
- Шестопёр[279] тысяцкого где? - закричал, бросаясь к нему, Борис Негоцевич.
Вячеслав застыл в державших его руках, оставив борьбу.
- Шестопёр захотел? - вымолвил он. — Ах, ты, паскуда! - И смачно плюнул, попав на тёмную бороду Бориса.
- В цепи его! - взмахнул кулаками и замахнувшись на тысяцкого, завизжал Борис Негоцевич. - В подвалы!.. Сгноить!
Слабо упиравшегося Вячеслава поволокли прочь, а опальные новгородские бояре под шум приветствовавшей их толпы поднялись на красное крыльцо. Псковичи ненадолго даже оставили грабёж подворья, догадываясь, что, ежели Новгородцы остановятся тут, за татьбу кое-кому может не поздоровиться.
Спешно обыскав полдома, вынесли на вытянутых руках шестопёр, с которым тысяцкий ходил в бой. Борис Негоцевич с дрожью принял этот знак власти и поднял его над головой.
- Мужи псковские! - воззвал он, взмахнув им. - Благодарствую вам за доброе дело ныне и клянусь стоять за город ваш до скончания живота моего! Истинно говорю - вы и я одно!.. Под моей рукой Плесков-град вырвется из-под тяжкой руки Новгорода, станет ему уж не младшим братом, а равным во всём! Клянусь в этом!
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
О чем я думала, соглашаясь на собачью работу телохранителя? Уж конечно, не о любви к неженатому князю были все мои мысли. Все, что я хотела, — это заработать немного денег для того, чтобы вернуться домой. Но жизнь повернулась другой стороной, и оказалось, что есть кое-что поважнее денег — его взгляд, за который готова отдать не только свою жизнь…
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.