Избавление - [22]
- Однако любите вы вольности, а если я Ивану Мартыновичу доложу?
Офицер-дежурный, переменив тон, спросил:
- А вы, собственно, кто?
- Да я с делегацией уральцев приехала. Небось слыхали?
- Ах вот вы кто? Та самая девица, которая капитана разыскивала... Слыхал-слыхал... Кстати, как ваш капитан себя чувствует? Раны заживают?
- Заживают, - нехотя, словно он знает про капитана что-то дурное, ответила Верочка.
- Ну и когда его выпишут? Куда же вы лично подадитесь?
- Останусь воевать, дыма вашего хочу понюхать...
- Кем же будете воевать? - допытывался дежурный.
- Куда пошлют. Подучусь, могу и стрелять.
- Ого, да вы совсем смелая! - подивился офицер. - Только не советую вам лезть в пекло. Не дело это - с винтовкой да в окопах в платье появляться.
- Подумаю, - кивнула Верочка и, чтобы не быть слишком назойливой, отошла, села на пенек.
- Ну что ж, позову вам Тоню, - сказал дежурный и вошел, в огромную палатку из брезента. Было слышно, как он крутил рукоятку телефонного аппарата, как просил Тоню выйти на свидание, а с кем, загадочно умалчивал.
- Лети пулей, а то свидание прозеваешь!
Тоня действительно летела пулей, потому что не прошло и минуты, как она выскочила из дальнего, стоявшего на отшибе, блиндажа, пробежала напрямую через валежник и, не глядя на девушку, перешла на легкую развалистую походку, подошла к дежурному, спросила, игриво кося глазами:
- С кем свидание?
Офицер кивнул в сторону Верочки. Тоня слегка поморщилась, вспомнив прежнюю размолвку с ней, но не обиделась, воскликнула:
- Подруженька, да это ты? Куда же ты пропала? Я тебя по всем телефонам искала!
Тотчас Тоня увела ее к себе. Верочка приятно удивилась, что рабочее место у подруги опрятно прибрано: на столике - одеколон, губная помада, круглое зеркальце, букет махровой сирени в вазе из цветной керамики.
- Клянусь вот, я тебя так искала, все телефоны обзвонила, продолжала тараторить Тоня. - Тут моя напарница перестаралась с одним... Поехала к себе в Пензу... Осталась я одна-одинешенька. Пойдешь ко мне сменной телефонисткой? Работать будем вместе вот у этих аппаратов, в столовую ходить вместе. И гулять вместе. Эх и покрутим некоторым головы!
- Что ты! - вспыхнула Верочка. - Никого и близко не подпущу к себе.
- Из-за кого же, если не секрет?
- Он сейчас не в дивизии. В госпитале лежит. Ранен.
- Ра-а-нен? - Тоня скривила лицо, поджав губы. - Ты, наверное, столько пережила, так исстрадалась, что горя хватило бы на две жизни!
- Пережила, но теперь многое уже позади. Алешка выздоравливает. И я приехала поговорить с Иваном Мартыновичем.
- С Гребенниковым? Он у нас прелесть мужчина, но и строгий бывает до жути. Как узнал, что моя напарница забеременела, вызвал этого субъекта вместе с ней. Война, говорит, ничего не списывает, всему ведет строгий счет. Или расписывайся с нею, или я тебя потащу на парткомиссию и вытряхну из партии! Понятно, парень перепугался до смерти. Берет в штабе легковушку, девицу ту сажает, сам рядом с ней... Ну и при свидетелях расписались в городском загсе. А невеста, как я знала, давно по этому офицеру сохла. Так что прав был полковник... Так тебе Иван Мартынович нужен? Я его мигом отыщу! - И Тоня стала названивать, вызывая то "Фиалку", то "Сатурн", то еще какой-то мудреный позывной, пока не напала на "Уран", где и оказался начальник политотдела.
Через час, не более, завидев из-за приоткрытого полога брезента подъезжавшего на белом коне всадника, Тоня сказала, что это едет Гребенников.
- Ни у кого другого такого коня нет, - уверяла она и первой выскочила наружу, следом за ней семенила Верочка.
- Иди, иди к нему. Если надо, пусти слезу... У него сердце до просьб отзывчивое, мягкое - пойдет на уступки... А касаемо работы, только ко мне, - она, чмокнув Верочку в щеку, подтолкнула ее, и та совсем смело шагнула навстречу человеку, который гарцевал на коне, слегка подпрыгивая в седле.
- Иван Мартынович, я к вам... Здравствуйте! - с этими словами Верочка забежала наперед лошади, которую резко придержал в поводу Гребенников. Он тотчас спрыгнул с седла, привязал коня за повод, к деревцу и поспешил к девушке, протягивая ей руки:
- Ну, здравствуйте, как вы там устроились?
- Спасибо, ничего, - ответила Верочка. - Надеюсь, скоро Алексей поправится, я только не знаю, где самой мне придется служить. Вы обещали определить.
- Обещал, да вот кем? - Гребенников замолк, невольно испытывая затруднение.
Выручила сама Верочка:
- Я подружилась с Тоней, вашей связисткой, и она к себе в напарницы зовет.
- Что ж, это идея, - согласился полковник. - Я пере: дам, чтобы вас зачислили в штат подразделения связи. Только пусть вас Тоня Набокова подучит... знать морзянку, рацией владеть. Какой еще отменной связисткой станете!
Верочка заулыбалась, польщенная, а через минуту и опечалилась, когда полковник заговорил о Кострове.
- Я о вашем Алексее справлялся... Знаю, тяжело, но надо крепиться...
"К чему это он? - обеспокоенно подумала Верочка. - Я ничего не знаю, а он - тяжело... И крепиться советует".
Встревоженно думал и Гребенников: "Неужели ей неведомо о его инвалидности?" Иван Мартынович испытующе поглядел Вере в глаза, ничего, кроме недоумения, не угадал в них. "Нет, не знает, не догадывается. И не скажу, - подумал он. - Позже сама узнает и решит. Ей решать, им обоим..."
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитая трилогия замечательного писателя-фронтовика Василия Дмитриевича Соколова (1919—1990) повествует о времени тяжких испытаний и великих подвигов советских людей, не сломленных трагедией 1941 года и нашедших в себе богатырскую силу сдержать и разбить врага. Вторая книга трилогии продолжает повествование автора о судьбе русского человека и его подвиге в Великой Отечественной войне. Действие книги происходит в Москве, у стен Сталинграда, на Воронежской земле, в партизанских лесах Белоруссии.
Есть в Северной Италии область Эмилия. В годы второй мировой войны она была объята пламенем партизанской борьбы, и эту область назвали Красной. Партизан одного из отрядов приютил у себя в доме старый итальянский крестьянин — папаша Альчиде Черви. Все семь его сыновей стали партизанами. Среди итальянских партизан был русский, бежавший из вражеского плена, — Анатолий Тарасов. Много героических подвигов совершили партизаны этого отряда. В трудный час испытаний, когда фашисты окружили дом и подожгли его, семь сыновей папаши Черви вместе со своими боевыми товарищами сражались до последнего патрона. Историю этого подвига, ставшего легендой, читатель найдет в книге Василия Соколова «Привала не будет».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.