Избавление от КГБ - [19]
Некоторые рвутся к оперативным архивам, преследуя далеко не благовидные цели.
Прошу москвичей проявить выдержку, не поддаваться стихии эмоций, подстрекательским и провокационным призывам…
…Есть все возможности, чтобы органы КГБ никогда больше не стали орудием преступной политики.
Прошу вашей поддержки…»
После того как памятник убрали, все на время успокоились.
При этой напряжений обстановке и обилии дел в КГБ значительную часть времени в конце той памятной недели пришлось провести в Кремле, у Горбачева.
Президент все еще оставался Генеральным секретарем ЦК КПСС, руководство которого в дни путча его фактически предало. Была явно двусмысленная, противоречивая ситуация, затягивать которую было невозможно.
А подобный вандализм уже был в нашей истории — в семнадцатом году. Сносились памятники царям, императорам и т. д. Увы, похоже, мы ничему не научились за эти годы. А что касается новых символов, то вряд ли стоит их устанавливать здесь. Раз уже убрали, то следует, наверное, просто разбить на этом месте клумбу и посадить цветы.
Вечером в воскресенье прозвучали известные обращения Горбачева к партии, которые потом во всем мире назвали историческими. Та пуповина, которая связывала государственную власть с ЦК КПСС, была перерезана.
Могу свидетельствовать, что Президент — он же генсек — долго не хотел этого. Даже вернувшись из Фороса, преданный своими ближайшими оппонентами-однопартийцами, он не мыслил для себя разрыва с партией. Он вынужден был сделать это вопреки своему желанию. Партийная элита была против реформатора генсека, а надежда на поддержку «партийных масс» иллюзорна. Как политик, Горбачев не мог не понимать, что государственная власть (президент), не опирающаяся на партию или партии, обречена. Но такой опоры в КПСС у него не было уже давно. Он тянул сколько мог. Но наконец фактический разрыв был оформлен юридически.
Проблема формальной департизации КГБ была решена неожиданно очень легко. После государственного переворота последовал Указ Ельцина, приостанавливавший деятельность российской компартии.
Я считал и считаю сейчас, что департизация ни в коем случае не должна означать запрет на профессию в зависимости от членства или нечленства в той или иной партии. Запрет на профессию по политическим мотивам — это прямое нарушение прав человека. Но я полностью солидаризировался с той точкой зрения, что партийные структуры не должны существовать в государственных организациях или на предприятиях. (Кстати, в аппарате Президента СССР, Совете безопасности парткома не было.) За воротами же шахты, министерства или Комитета госбезопасности человек вправе осуществлять свое конституционное право на участие в политических организациях.
Именно с таких позиций я подходил к вопросу о департизации КГБ. Приказ по этому вопросу за день до моего прихода уже был подписан Шебаршиным. Парткомы в Комитете свою деятельность прекратили без каких-либо протестов или голодных забастовок. КПСС была слишком дискредитирована, чтобы в ее защиту выступили даже сотрудники КГБ, почти поголовно состоявшие в партии. Впрочем, не обошлось и без маленьких эксцессов. Помню, пришел ко мне на прием сотрудник Комитета, явно взволнованный. «Имейте в виду, — говорит, с трудом сдерживая эмоции, — был и умру коммунистом! Можете выгонять, но от своих убеждений не откажусь!» «Да с чего Вы взяли, что я собираюсь выгонять коммунистов, — отвечаю. — Этак всех надо будет уволить. Важны Ваши профессиональные качества, верность конституционной власти, а то, во что Вы верите, меня не интересует».
Полагаю, что коммунистам КГБ, многие поколения которых безуспешно пытались силой насадить только одну марксистско-ленинскую идеологию, лучше, чем кому-либо, известно, что нельзя насильно заставить людей во что-то поверить или в чем-то разувериться. Нельзя кому-то запретить верить в «светлое будущее всего человечества», тем более что сама идея (не ее воплощение в нашей стране) не так уж и плоха, хотя и утопична. Хочешь верить — верь, но только в нерабочее время.
Департизация стала первым звеном в реформировании КГБ, который должен был стать организацией, служащей не какой-то одной идеологии или партии, а государству, народу, закону.
Конечно, это сейчас, оглядываясь назад, легко анализировать свою работу. Но тогда, в первые дни с их невероятным темпом, десятками встреч, звонков, информационным валом, работу в системное русло ввести не удавалось. Это был калейдоскоп, бешеный ритм, мгновенное реагирование, и если я наделал не слишком много ошибок, значит, повезло.
25 августа. Воскресенье. 8 утра. Встреча с Председателем Верховного Совета Латвии Анатолием Горбуновым по его просьбе. Решением Парламента КГБ Латвии ликвидирован, здания опечатаны, создана комиссия. Договариваемся не спешить. Совместно спокойно разобраться и с архивами, и с собственностью, а главное, не допускать произвола и несправедливости в отношении бывших сотрудников…
Звонок от Гавриила Попова. Есть сведения о возможных терактах. Такое указание об усилении охраны как лидеров демократического движения, так и бывшего руководства КПСС уже дано…
Книга В.В. Бакатина была написана в конце 90-х годов. Многое изменилось с тех пор, и автор внимательно переработал и дополнил текст, учитывая реалии нынешнего времени. Но многие события, участником и свидетелем которых он был, изменить невозможно. И тем интереснее их оценка государственным деятелем и честным благородным человеком. Эта книга займет достойное место в ряду очень немногочисленной литературы о нашем недавнем прошлом.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.