Избавители звезд - [138]

Даже во тьме он был так прекрасен. Такой живой, когда говорил с ней.

– Половину из того, что ты говоришь мне, тебе бы полезно послушать самому.

Насир коротко устало рассмеялся, и Зафира поняла вдруг, что улавливает его реакции, как восходящий росток ловит солнечный свет.

Они продолжали путь, а девушка всё прислушивалась к призрачному эху его смеха. Изредка фыркала Афья. В какой-то момент девушка заметила, что их путь стал отклоняться к востоку.

– Я должен тебе кое-что сказать, – с усилием проговорил принц.

– Да?

– Мы направляемся в Каср аль-Лейл.

Каср. Сарасинское слово, означающее «место».

Насир замолчал, почувствовав, что она словно окаменела.

– Нет. В Крепость Султана.

Она подумала, что ослышалась, поняла не так, но потом осознание настигло её.

Ярость вспыхнула в ней, вырвалась, словно ядовитая лоза, разрывая всякое подобие покоя. Насир резко остановил Афью, и Зафира обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Рана запульсировала болью, и она подтянула колено к животу, чтобы немного облегчить муку.

Значит, он покидал Деменхур не ради неё. И он вовсе не собирался отвозить её в Крепость Султана. Он…

– Ты посмеялся надо мной. Солгал мне.

Её голос был грохочущим, как рык, а гнев был гневом Джаварата. Нет… даамова книга, к счастью, молчала, а эта ярость принадлежала ей самой. Где же была та ярость, которую он использовал прежде, чтобы направлять её?

Маска его бесстрастности дала трещину под бременем её обвинений.

– Я не лгал тебе. Когда моя работа здесь будет закончена, мы продолжим путь в Крепость Султана. Чтобы победить Льва и вернуть волшебство. Это приемлемо?

Он говорил мягко, словно она была неразумным ребёнком. Словно в её руках не была сосредоточена такая сила.

– Какая работа? – спросила девушка. Её голос был холоден от ярости.

Во взгляде Насира отразилось сожаление.

– Убийства.

Она фыркнула, заставив его вздрогнуть. Зафира задумалась, как будет выглядеть джамбия, которую принц подарил ей, если рукоять будет торчать прямо из его сердца.

«Нет, бинт Искандар».

Она рассмеялась вслух над испугом Джаварата. Звук её безумия эхом отражался в тёмной пустыне Сарасина, и голодный ветерок разносил его по обезлюдевшим улицам.

«Это – не ты», – сказал Джаварат с той же неуверенностью, как и когда она убила халифа и проснулась рядом с Ланой.

«Laa. Ты хотел, чтобы я была такой».

– Если я столкну тебя с этой лошади, ты умрёшь?

Лицо Насира изменилось, а потом он удивлённо рассмеялся.

– Возможно.

Принц смотрел на неё так, словно она была чудесной загадкой, которую ему предстояло разгадать. Laa, он насмехался над ней, вызывал в ней желание убивать. И это её желание наполняло Джаварат дурным предчувствием, хотя прежде фолиант бы злорадствовал. Что изменилось? Зафира бросилась на Насира, не заботясь о том, что кто-то из них может упасть и сломать себе шею.

Насир лишь сжал её крепко. И он был сильнее, чем она помнила…

А потом принц поцеловал её.

Laa, это был не поцелуй, а прыжок в бездну. Зафира замерла от бури чувств, охвативших её, а потом ответила на поцелуй. Их губы сражались за право властвовать друг над другом. Они целовались уже дважды, но этот поцелуй был просто великолепен. Наполнял всё её тело бурлящей силой.

Она чувствовала вкус гнева Насира. Боль. Отражённое желание, муку и ярость. В какой-то миг он отстранился, тяжело дыша, чтобы сделать вдох.

Они сражались, наказывая друг друга за сказанные прежде слова, за все те вещи, которых им обоим так хотелось, и Джаварат был между ними, путая мысли Зафиры. Она впилась зубами в нижнюю губу принца. Его губы жадно охватили её, а пальцы вцепились в её волосы, притягивая её ближе. И расстояние между ними уменьшалось всё больше, когда его ладони опустились по её шее к спине. Она хрипло вздохнула, когда Насир притянул её к себе. Её ладони заскользили под складками его одежды, проникая под тонкий лён камиса, и он откинул голову, низко застонав.

Холодная ночь Сарасина ласкала Зафиру, как его касания. Она чувствовала себя такой сильной, такой свободной… И впервые за целую вечность её мысли были ясными, наполненными им, и она забыла о зелёном фолианте с львиной гривой.

Афья негодующе фыркнула, и Зафира отстранилась, со вздохом прильнула лбом ко лбу принца.

Беззвёздная ночь смотрела на них.

Девушка взглянула на книгу, цепляясь за удовлетворение артефакта. Джаварат словно испытывал удовольствие от того, что Зафира почувствовала себя самой собой, что вернулась к себе.

«Ты удивлена, бинт Искандар».

Она едва могла слышать голос Джаварата сквозь стук крови в висках и щекочущий жар на коже.

«Я полагала, ты хочешь контролировать. Хочешь, чтобы кто-то высвободил твой хаос».

«Мы тоже так думали».

Его голос был далёким, задумчивым, когда он посмотрел на неё сверху вниз затуманенным взглядом.

– Всё хорошо?

«Ты больше не хочешь убить меня?» – вот что на самом деле стояло за его словами.

Милостивые снега, его хриплый голос был той песней, которую Зафира хотела слушать бесконечно.

Девушка кивнула.

Его губы так чудесно припухли, а дыхание так прекрасно прерывалось. Он выглядел так, словно знал совершенно точно, что произойдёт, когда его губы коснутся её.