Из жизни Валерия Маслова, хоккеиста и футболиста - [66]

Шрифт
Интервал

— Многие футбольные команды перед сезоном, да и в ходе его, игроков пачками меняют. И какой от этого эффект? Я даже не о деньгах, напрасно потраченных, говорю. Об этом пусть голова у их начальства болит. Поучились бы у «Локомотива» или «Торпедо». Вот где и игроками дорожат, и молодым, когда те силу набирают, дорогу в «основу» дают без промедления.

Впрочем, и тренеров понять можно. С них, как правило, ре­зультат требуют без оглядки на обстоятельства. Люди хотят рабо­тать, поэтому и перемывают «руду» в надежде найти то, что им нужно. Но тогда доверять надо тем, у кого футбольный вкус есть, репутация пусть не тренерская, но игровая, а кругом — даже в высшей лиге — ремесленников полно, которые в серьез­ном футболе никогда не варились.

— С этим не поспоришь, но мне, к примеру, такой случай за- помншхся. Как-то в телеинтервью поохе назначения г/хавным тре­нером раменского «Сатурна» Владимир Юрин — хороший в свое время игрок «Торпедо», получивший затем и неплохую тренерскую школу, — рассуждая о собственных перспективах, говорил при­мерно так: «Игрового опыта у меня достаточно, в первой лиге я тренером поработсих, за рубежом — тоже. Почему должны воз­никнуть проблемы в работе с командой высшей лиги?»

— И сколько времени он пробыл в «Сатурне»? Кажется, ме­сяца два. Это вновь к разговору о самооценке. О тренерах мне в этой связи говорить не хочется, а к игровым годам готов еще раз вернуться. У Евгения Папугина — лучшего бомбардира хок­кейного «Динамо» и сборной — я не раз спрашивал, куда он целится, когда бьет 12-метровый. «Между вратарем и штангой, а там уж как получится...» — отвечал. Это, считаю, разговор серьезный. Но когда я слышал, допустим, от Юры Вшивцева, забившего гол ударом в «девятку» метров с двадцати, что он туда и метил, про себя посмеивался. На слете пионеров такие расска­зы годятся, а зачем мне мозги пудрить?

Тому же Мише Семенову казалось, что потренируется он с нами подольше, и новые горизонты откроются. Не получилось, не каждому, видимо, дано. В итоге он чуть ли не всеми возмож­ными болезнями переболел, а доигрывал у себя в Саратове...

— Задам тогда вопрос в лоб. В чем ключ к успеху для тренера серьезной команды?

— В умении подобрать игроков, правильно их расставить и дать общую установку. После этого требуется только одно — не мешать команде играть, людей не дергать. Именно так посту­пал Трофимов.

Если ифоки у тебя в команде средние, нужно, конечно, за­дания им детальнее объяснять. Прочитал как-то в «Футболе» высказывание немецкого тренера Отто Рехагеля, который при­вел сборную Греции, не имевшую в составе крупных личное- тей, к победе в недавнем чемпионате Европы: «Тактика делается на поле игроками, получающими конкретные указания, а вовсе не мечтами тренеров». Мне эти слова понравились. А разговоры об игровой стратегии, различных моделях зачастую надуманны­ми бывают. Эго в диссертациях можйо описывать, обществен­ность статьями будоражить.

— Что вы тогда думаете о неутихающей дискуссии по поводу линейного построения обороны?

— Интересна она, на мой взгляд, только дилетантам. С Оле­гом Долматовым, которого в этой части большим специалистом считают, мы еще в ВШТ много спорили. Доказывал ему, что не система первична, а возможности игроков.

Если ты работаешь в богатом клубе, то можешь, конечно, подбирать футболистов под свою игровую схему. Так сейчас в «Челси» португалец Моуринью и делает. Но при обычных об­стоятельствах, когда исходят из имеющегося, все иначе. Будь у меня в команде, предположим, достаточно быстрые и легко разбирающиеся в обстановке центральные защитники, можно играть как угодно. В московском «Динамо» в свое время, когда выступали Царев и Аничкин, а позднее Аничкин со Смирно­вым, проблем для тренеров не было. Они и в персональной опеке были сильны, и в зонной защите уверенно себя чувство­вали. Но это игроки, как любят сейчас говорить, европейского уровня.

А если один защитник хорошо «по игроку» действует, но хуже соображает, а другой наоборот, почему я их именно в линию должен поставить? В такой ситуации гораздо надежнее сыграть со свободным защитником, который всегда партнера подстраху­ет. Играла сборная Греции со свободным защитником и стала чемпионом Европы. А сборная России с линейным построением проиграла Португалии 1:7...

Коль, о тактике речь зашла, есть проблема не менее важная, но дискуссий вокруг нее не ведется, потому, как профессиона­лы молчат, а газетчики, видно, пока «не догоняют». Бесков нам нередко, помню, на теоретических занятиях бразильцев в при­мер приводил, когда обсуждался переход от обороны к атаке. Они, мол, это за считанные секунды делают. Но быстрота со­юзником становится только тогда, когда игрок, овладевший мячом, видит открывшегося партнера. И бразильцы, для кото­рых особенно важно контроль над мячом сохранить, не показа­ниями секундомера, а развитием ситуации всегда руководст­вуются.

— Если я правильно понял вы ратуете за то, что можно с пользой для команды применить способности любого игрока?

— Не любого, конечно, а что-то умеющего. Это тоже старый спор. Убежден, что, взяв игрока в команду мастеров, тренер дол­жен в первую очередь использовать его сильные качества, а не тратить время на то, чтобы подтянуть остальные. Умеет парень убежать от защитников и забить, пусть этим и занимается. А научить его комбинационной игре, если он ее изначально не понимает, не получится.


Рекомендуем почитать
Слово о сыновьях

«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.


Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танцы со смертью

Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)


Высшая мера наказания

Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.


Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.