Из жизни кукол - [79]
Ее голова так и лежала у Кевина на плече. Вера слышала, как бьется у него сердце — все тяжелее, все быстрее. Кевин ничего не говорил, и они сидели, не двигаясь. Только этот тяжкий стук.
— Тот человек заставил его спустить штаны, — сказала наконец Вера. — А я… я просто убежала. Убежала в лес и спряталась за вывороченным деревом. — Она откашлялась. — Потом я вернулась, тот мужчина уже ушел, а твой папа сидел и плакал. Я соврала ему, что убежала за помощью, но никого не нашла.
— Пугало, — сказал Кевин. — Густав Фогельберг.
Вера дернулась.
— Значит, он тебе рассказывал…
— Не совсем, — перебил ее Кевин. — Мне он рассказывал другую историю, в той истории тебя не было. Я нашел несколько статей про педофила Фогельберга в местных газетах сороковых годов. Густав Фогельберг по прозвищу Пугало. Зимой сорок шестого его нашли мертвым под мостом.
Вера чувствовала себя взволнованной и одновременно удивленной. Она знала, что сейчас они с Кевином думают об одном и том же.
Мог ли его отец стать педофилом из-за изнасилования, произошедшего летом сорок шестого года?
Молчание нарушил Кевин.
— У папы были враги? Кто-то, кто хотел бы замазать его грязью?
Вера задумалась.
— Много кто, — ответила она, но уточнять не стала.
День двенадцатый
Декабрь 2012 года
Более или менее придурки
“Ведьмин котел”
Ночь вышла почти бессонная.
Луве не мог сообразить, что ему делать с новыми фактами. Прав ли он, или все произошедшее — дикая случайность.
Эркан, думал он. Фейсбучный френд Ульфа Блумстранда.
В семь часов Луве откинул одеяло и убрал свое импровизированное ложе. Потом сел за стол, взял в руки телефон.
И позвонил в уголовную полицию.
Ему ответил тот же человек, что связался с ним неделю назад.
Луве рассказал, как получил письмо от Новы и Мерси, коротко изложил содержание письма. Он придерживался того, что могло оказаться важным для полиции — имена, места.
На одной формулировке он остановился, ему захотелось процитировать ее.
— Вот что пишет Мерси… “Тогда я этого не понимала, но теперь знаю: от десяти до двадцати процентов населения, самых разных типов, более или менее придурки. И Бухенвальд — не исключение. Тот говнюк получил по заслугам”.
Медицинский спирт и бинты
Три года назад
Кровь на внутренней стороне бедра смешивалась с какой-то жидкостью. Мерси открутила насадку душа и подмылась.
Вымылась как следует, прополоскала себя.
Слезы смешивались с водой из душа. Мерси зависла в пустоте между стоном и выдохом. В пустоте? Не совсем.
Из гостиной доносилась беспокойная мужская возня, чей-то пьяный голос; Мерси услышала, как открыли банку пива. Звук предвкушения. Мерси понятия не имела, сколько их там. В обычный день бывало от восьми до двадцати двух.
Больно становилось после четверых. Болевой порог — где-то на двадцать втором.
Именно они, между четвертым и двадцать вторым, оказывались разницей. Первые четверо — это расходы на жизнь, еду, жилье и так далее.
Двадцать второй — это стакан с пузырьками, несущими утешение.
— Next one[59]! — крикнула Мерси в комнату с неизвестными ей людьми.
Они знают, кто она. Молодая, черная. Новенькая.
В гостиной задвигались.
“Next one” оказался на вид застенчивым и неуверенным.
— Use a condom[60], — велела Мерси.
Она услышала, как он роется в сумке; вернулся с красным квадратиком в руке, закрыл за собой дверь.
Мерси заперла дверь. “Next one” глядел на нее.
— I don’t want to, — вдруг сказал он, и Мерси увидела, как у него заблестели глаза — Can’t we pretend[61]?
— Pretend what[62]?
— That we fuck…[63]
Какое-то время они смотрели друг на друга. В гостиной продолжалась возня.
— Come here[64], — сказала наконец Мерси.
Он сделал шаг, другой.
Мерси не могла оторвать взгляд от рисуночков на его трусах. Она видела, что у него начинает вставать. Видела, как ему стыдно.
Мерси схватилась за раковину и начала трясти ее.
Она стонала. Он смотрел. Она изображала, что ей очень, очень хорошо. Он изображал, что ему очень, очень хорошо.
Упал и разбился стаканчик, в котором стояла зубная щетка. Мерси порывисто вздохнула и закричала:
— Oh, Jesus… Fuck me. Fuck me harder.[65]
Он не знал, принимать ему участие в этом спектакле или нет.
Мерси играла, как на сцене. Он подыгрывал, как умел.
Потом они разошлись, и Мерси получила плату.
— Next one, — крикнула она в комнату с незнакомыми ей людьми.
“Next one” был дальнобойщиком из Польши. Пятьдесят лет, жесткая спина. Кончая, он плакал.
Бухенвальд. Мерси сидит на раскладном стульчике. Она больше не ребенок.
Ей тринадцать лет. Сейчас раннее утро, и она все еще пьяна. Краски виделись ей приглушенными; серо-коричневые стволы, поросшие зеленым мохом, и листья на земле казались желто-красно-бурым ковром.
Мерси открыла последнюю бутылку пива, отпила. Перед ней мерцала газовая горелка с помятой суповой кастрюлей Роксаны. Наверное, сейчас она поест в последний раз, на дорогу. Вчера вечером в третий раз за неделю приходил полицейский. Сказал, что они должны убраться отсюда в течение суток.
В рюкзаке у Мерси лежали сорок десятиевровых купюр, завернутые в полотенце. Столько у нее осталось после поездок в дом из красного кирпича, в гамбургском порту. Деньги от в общей сложности двадцати двух мужчин, которым надоели легальные бордели. Деньги, прошедшие через руки двух посредников — двоюродного брата Роксаны Гаврила и немки по имени Бербель.
Комиссару Жанетт Чильберг некогда вздохнуть. Во-первых, надо срочно отыскать сына, пропавшего, как раз когда в столице орудует садист, убивающий подростков. Во-вторых, вычислить самого садиста вопреки давлению начальства, норовящего заморозить расследование. В-третьих, разобраться с новой серией убийств, ибо некто взялся жестоко сводить счеты с мужчинами, в прошлом попадавшими под суд за насилие над детьми, но так и не понесшими наказания. И, наконец, в-четвертых, понять, что же несет ей хрупкая и удивительная связь с психотерапевтом Софией Цеттерлунд.
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Игорь Соколовский понял, что обычные законы ему не помогут. Его враг силен и коварен. И он переступает через законы общества, законы морали. И что остается простому оперу Соколовскому, который потерял, кажется, уже все. У него остались только память и любовь. А еще друзья. И с этим оружием он решил идти до конца, чтобы разрубить запутанный узел лжи и предательства. Но как не разорваться на части между двумя женщинами, как бороться со страхом потерять любимую, как защитить близких ему людей и выжить самому? А ведь это так трудно, когда ты сам уже умирал, когда смотрел в глаза мертвым и знал, что они тоже лгут тебе.
«Гора Тяньдэншань» (2016) — уже шестой роман популярного китайского писателя Фань Ипина. Это полицейский детектив с элементами любовной и социальной драмы. Такая многоплановость позволила автору в рамках остросюжетной истории затронуть болевые точки современного Китая — коррупцию и моральное разложение, трудовую миграцию и распространение наркотиков.Впервые на русском языке.
Уволенный из армии майор Джейк Кантрелл думал, что все в жизни у него осталось позади – там, в Афганистане. На войне он потерял друзей, службу и честное имя. Остались лишь маленький домик на берегу озера, собака и завалящая работа в службе безопасности колледжа Сент-Эндрюс. Но все круто изменилось, когда на подвесном мосту через ущелье нашли тело выпускника колледжа с петлей на шее. Шериф заявил, что это самоубийство. Но бывший майор хорошо знает разницу между повесившимся и повешенным…
«Сделано в Швеции-2: Брат за брата» – это вторая книга шведского писательского дуэта Андерса Рослунда и Стефана Тунберга, продолжение романа «Сделано в Швеции». А. Рослунд – известный журналист, знаток шведской преступности, а его соавтор – популярный сценарист, члены семьи которого, отец и братья, стали грабителями банков. Стефан – четвертый брат, не попавший на книжные страницы, но решивший откровенно рассказать о том, какими бывают семейные узы и можно ли их разорвать. В результате появления этого увлекательного повествования братья перестали общаться – к счастью, не навсегда…
«Танатос», вслед за романами «Экстаз» и «Меланхолия», завершает трилогию, представляющую собой по замыслу автора «монологи о наслаждении, апатии и смерти», и является для читателя своего рода ключом. Садомазохистские отношения здесь отражают растущее напряжение в общественных отношениях, доведенное до наивысшей точки.
Представляя собой размышление об ипостасях желания, наслаждения и страдания, вторая книга трилогии, «Меланхолия», описывает медленный процесс обольщения главным героем, Язаки, японской журналистки Мичико, работающей в Нью-Йорке.