Из жизни императрицы Цыси, 1835–1908 - [51]

НАСТОЯЩИЕ И ФАЛЬШИВЫЕ ЕВНУХИ

Хранители гарема вплоть до нашего века — это, конечно, специфический аксессуар восточной жизни. Симптоматично, что во время маньчжурской династии все евнухи были китайцами: ни одного маньчжура не оскопляли, чтобы не нанести урон господствующему клану, но для китайцев это был самый надежный способ получить службу при дворе и урвать хотя бы частицу власти. Вот как их описывает Юй Жунлин:

«Евнухи большей частью выходили из бедных семей и попадали во дворец не от хорошей жизни. Мальчиков на эту роль по традиции выбирали в основном из области Хэцзянь провинции Хэбэй. Во дворце их делали учениками старых евнухов и платили им небольшое жалованье. Заслуженные евнухи часто имели собственные дома (иногда весьма богатые), слуг, лошадей, экипажи. Порою они усыновляли детей, но обязательно из своего рода.

Простолюдины называли евнухов „почтенными господами“ (лао гун), однако евнухи не любили этого обращения, потому что оно созвучно пекинскому слову „ворона“ (лаогуа), и требовали именовать себя „покинувшими дом“...

Евнухи были повсюду. Даже во время чтения Цыси или ее разговоров с фрейлинами двое служак, демонстрируя свое усердие, драили пол. Квадратные плиты, из которых он состоял, назывались „столичными плитами“ и должны были постоянно блестеть.[32] Два других евнуха ходили с мухобойками, поэтому во дворце даже летом очень редко можно было увидеть муху.

Когда Цыси гуляла по двору, ее непременно поддерживали под руки. Стоило ей захотеть курить, как евнух становился перед ней на колени и подавал набитую табаком трубку или кальян. Однажды вдовствующая императрица разговаривала с моей матерью; евнух, дававший старухе прикуривать, заслушался и уронил горящую бумажку прямо к ней на подол. Еще немного, и шелковая одежда Цыси вспыхнула бы, но я подскочила и придавила бумажку рукой. Можно считать, что этому евнуху повезло, потому что вдовствующая императрица только выругала его.

Подавая Цыси чай, евнухи должны были принимать определенную позу: двумя руками поднять чашку на уровень своей правой брови, медленно подойти к государыне, встать на колени и только тогда подать чашку.

Во время одного из обедов Цыси ела голубя, фаршированного овощами. Блюдо ей понравилось, и она велела евнуху Чжан Дэ, который прислуживал за этой трапезой, приготовить еще. Чжан стал торопливо фаршировать нового голубя, а мне вдруг вздумалось подшутить.

— Мыл ли ты руки? — тихонько спросила я, но Цыси услышала, засмеялась и потребовала, чтобы евнух ответил на вопрос. Чжан Дэ побагровел от страха.

— Да, раб мыл руки, — произнес он наконец, встав на колени.

После обеда, когда мы с матерью, императрицей и княжнами болтали на галерее, Чжан Дэ подошел ко мне и попросил:

— Пожалуйста, не шутите так больше, а то я чуть не умер!».

Наиболее ловкие евнухи не раз в истории Китая становились временщиками, поэтому маньчжурские императоры до середины XIX века не позволяли им играть большую роль в политической жизни. Евнухам было запрещено заниматься государственными делами и получать чиновничьи ранги выше четвертого, однако Ли Ляньина, которого порой не без основания сравнивают с Макиавелли, вдовствующая императрица произвела во второй ранг. Когда Юй Жунлин впервые увидела знаменитого евнуха, он «оказался невысоким, сморщенным, с маленькими глазками — словом, вылитой обезьяной. Несмотря на это, он был любимым придворным вдовствующей императрицы. Я уже говорила, что евнухам разрешалось носить на шапках только синие шарики и синие перья, но Ли Ляньин получил красный шарик и разноцветное перо. Князья и сановники были очень недовольны, пытались удержать Цыси от этого неслыханного шага, однако услышали раздраженный ответ: «Неужели я не могу быть хозяйкой даже в такой малости?!“ Все сразу прикусили языки».

Совершенно очевидно, что евнухи во времена Цыси возродили свое влияние лишь благодаря своим услугам вдовствующей императрице, которая не всегда решалась открыто приближать к себе полноценных мужчин. При ней число придворных скопцов превысило три тысячи; кроме того, Цыси значительно увеличила штат служанок— до десяти тысяч, так как она любила, чтобы вокруг нее всегда было множество людей.

Особыми привилегиями, естественно, пользовались главные евнухи, или главноуправляющие. В пьесе Чжоу Тяньбэя изображено, например, как Ань Дэхаю понравилось нефритовое кольцо князя Гуна. Сначала он нахально выпрашивает его у хозяина, но получает отпор. Тогда Ань Дэхай действует через Цыси, и князь не смеет отказать ей.

Именно Ань Дэхай первым из главных евнухов присвоил себе титул «Девятитысячелетний господин», который затем перешел к Ли Ляньину и был всего на одну ступеньку ниже императорского («Десятитысячелетний господин»). По существу же, Ли Ляньин обладал большей властью, чем император, и иногда хвастался этим. Цыси разрешала Ли Ляньину не только сидеть в ее присутствии, но даже сидеть на троне. Его личные богатства оценивались английскими банкирами в два миллиона фунтов стерлингов, а политическое влияние просто невозможно оценить. Подобно тому как Ань Дэхай участвовал в свержении Су Шуня и других регентов, Ли Ляньин сыграл не последнюю роль в перевороте 1898 года, так как Гуансюй фактически выступал его соперником и за несколько лет до этого осмелился побить главного евнуха.