Из записных книжек - [4]

Ни в коем случае нельзя быть с женщиной сентиментальным. Она сядет на тебя и поедет.

- Это я позволяю только самому любимому человеку.

- Кому же это?

- Самому себе, конечно. Отпадает проблема взаимности.

- Мне кажется, вы живете в пустом темном доме и боитесь войти туда одна - я готов.

- Какой вы нахал, - сказала она с уважением.

Стучась в девичье сердце: "Можно на минуточку?"

О тридцатилетнем мужчине:

- Сколько бы вы ему дали?

- Не меньше 10 лет.

Во мнениях сходятся только тогда, когда это удобно.

Это было так обыденно, что присутствующая при этом луна зевнула и укрылась большим и, наверное, очень теплым облаком. Конечно, ей, которая видела встречу и видела, как объяснялся в любви мрачный сотрудник бракоразводного отдела, ей было скучно.

Таким взглядом можно напугать ребенка или заморозить воду.

Каждой девушке положено месяц или два в жизни побыть богиней.

- Я привык грустное выдавать за смешное. У меня такая жизнь.

Начала атаку - бровями, глазами, уголками губ.

Безграничная фантазия человека, которому нужны деньги.

Женщина: Я надеюсь, что этот Шекспир возьмет свои слова обратно.

Не знаю, как я кончу, но начал я плохо. По ночам мне снятся запутанные сюжеты.

Писатель:

Он, она, он - треугольник - и никуда не денешься от этой геометрии.

Девушки любят таких, которые гоняются за ними с ножами или валяются у них в ногах. Я же был человек тихий.

У женщин постоянная температура 95 градусов... Насколько я женщин люблю, настолько я их опасаюсь.

Занимать деньги легче, чем отказывать, когда занимают у тебя.

С человеком, который в молодости грешил стихами, все может случиться.

- Но ты ведь любишь меня?

- Сегодня я этого не говорил.

Несчастные имеют более верное и точное представление о счастье. Где же мне это оценить?

Легкое платье, полуулыбка, жесты. "Вся тут" и действительно, больше у нее ничего не было и т.д.

Она:

- Не обманываясь, скучно жить. Человеку необходимы иллюзии - для радостей, для восторгов для наслаждений. Обманывайте меня, но так, чтобы я вам верила.

Создают голодные - сытые разрушают.

- С моей точки зрения, у тебя, дорогой, все преломляется через бутылку.

Не жениться до тридцати лет во имя высшего назначения - это мне кажется нескромно. Одиночество же мне противопоказано. Один я, пожалуй, сопьюсь.

Муза и домработница.

Если завтра будет то же самое - у меня начнет портиться характер.

Слова "любить", "люблю", "любовь" звучали в его устах страшно неестественно.

Захлебывалась счастливая гармошка.

Он первобытно рычал и воспроизводил вопль голодных предков.

Человек все-таки чем-нибудь должен заниматься. Иначе его существование становится бессмысленным и вредным.

Мысль, высказанная этим человеком нечаянно, есть самая искренняя мысль.

Болезнь суть предупреждение о том, что человек может умереть.

У моего сына незаурядные способности. И он их обязательно проявит. Ему остается только выбрать поприще.

- Влюбленный должен быть бледен и не причесан.

- Ну, бледность - дело наживное.

Тщеславие - двигатель всего.

Человек должен ходить по земле гордо и легко.

Вы знаете эту девушку? Будьте бдительны. Она людоедка.

Распространите на него часть своего обаяния.

Я люблю тебя, но в то же время я готова к чему-нибудь новому.

Как это скучно - любить за положительность. Пришел к вам подлечить душу.

Газетчики - рабы тенденции.

Молодой талантливый фальсификатор.

Искусство существует для того, чтобы искажать действительность, потому оно и называется искусством.

Мы хорошие. Это я могу подтвердить даже на суде.

То, что он благороден, никто не знал. По крайней мере, сам он этого ничего не выдавал.

В субботу меня подозвал к себе наш профорг Каюков, лысый, степенный толстяк, и сказал: "Ты просил квартиру. Так вот есть квартира. Махоркин переезжает на новую. Вот адрес, ордер, можешь переселяться".

Все то, что он сказал, слова эти нужно переложить на музыку, рифмовать и декламировать. Каюкин же произнес их равнодушно и даже не догадался меня поздравить.

- Наконец-то, - подумал я, - завтра же переселяюсь!

Мне хотелось показать ему кукиш, назвать его ростовщиком, Гобсеком, кровопийцей, колонизатором, но я, разумеется, сдерживался и только ехидно на него посматривал.

Я пообедал и отправился смотреть новую квартиру. На улице стоял ноябрьский холодина с ветром, с гриппом и ревматизмом. Прохожие все почти были одеты по-зимнему, но попадались и молодые люди в легких пальто и с открытой головой - самоубийцы.

Мне было весело. Я думал о том, что у меня теперь будет теплая новая квартира и квартира эта будет моя, собственная, с отдельной дверью, с ключом. На новоселье я приглашу друзей и весь вечер буду ходить по своей квартире на голове. Да, мне было весело, радостно, и никакого мещанства в этом я не вижу.

Я отыскал дом, в котором предвкушал удовольствие жить, нашел свою квартиру, сунул в замочную скважину ключ... (Репортеры! Где шатаются в такой момент фоторепортеры!) Я вошел в прихожую, которая показалась мне вестибюлем, разделся и, потирая руки, прошел дальше. Дальше была кухня, очевидно, общая. Одна из дверей открылась и вышел человек в халате таком ярком, что казалось, он только что встал с персидского ковра.