Из-за денег - [3]

— Абсолютно. Даже не страдает бессонницей.

— Спасибо. Я просто хотел узнать, по-прежнему ли каждый день Говард тянет за собой молочную телегу на том свете, как он делал это на этом?

Он услышал: женщина глубоко вздохнула.

— Вы из полиции?

— Боюсь, что да, — ответил Доминик с наигранной бодростью.

В комнате зажегся свет. Ее рука отстранилась от торшера.

Мерцание в стеклянном сосуде исчезло. Лицо молодой женщины выражало покорность и усталость.

— Мне ужасно не везет, — сказала она. — На второй день занятия спиритизмом нарвалась на полицейского. Как будто нарочно, не правда ли?

— Да, не везет, — ответил мужчина сурово.

Он достал из нагрудного кармана одну из сигар, зажег ее и положил ноги на карточный столик. Спиритка с презрением посмотрела на него и встала.

— Уберите свое плоскостопие с моего стола. Я готова отправиться в участок. Вас, вероятно, ждут дела поважнее. Ловить, например, старых дев, срывающих цветы на газонах городского парка.

— Я бы не советовал вам оскорблять представителя власти, — заметил Доминик, нажимая на каждое слово. — Иначе это вам дорого обойдется. — Он умышленно и не торопясь обмерил ее взглядом с головы до ног. — Я не каждый день задерживаю незаконно занимающуюся спиритизмом молодую особу, в которой что-то есть привлекательное. Поэтому, немного обдумав ситуацию, — тут он нагловато ухмыльнулся, — у вас есть способ уладить эту неприятность. Если вы понимаете, что я имею в виду.

— Что вы имеете в виду? Да это написано большими буквами на вашей физиономии. Вы, грязный…!

Доминик еле удержался, чтобы не рассмеяться.

— Вы случайно не знаете, куда я девал свой полицейский жетон? — Мужчина с выражением ложной тревоги похлопал себя по карманам. — Неужели какой-нибудь мелкий воришка украл его?!

Молодая женщина бессильно рухнула в кресло и начала хохотать с облегчением, а затем почти истерически. Наконец, она обрела способность говорить.

— Господи, как меня разыграли! Я и впрямь подумала, что вы полицейский.

— Приятно слышать, — заметил он.

— Спасибо за умелый спектакль.

— Взаимно.

— В таком случае, за ваше представление вам полагается гонорар. — Она снова потянулась к складкам кимоно, что само по себе кое-что стоило. — Вот, получите, — и с этими словами бросила долларовую бумажку на поверхность стола.

— Я не просил вознаграждения. — Мужчина лишь взглянул на доллар. — Лучше скажите, неужели у меня действительно плоскостопие?

— Нет, кажется, был обман зрения с моей стороны, — ответила она с улыбкой.

Он тоже улыбнулся. Оба некоторое время молчали, словно прислушиваясь к мелкому нудному дождю, продолжавшемуся на улице, за стенами этой убогой, погруженной в полутьму комнаты.

— Все-таки это был грязный трюк с вашей стороны, — наконец, тихо сказала она. — Рассказывать мне всякую чепуху…

— Но каждое мое слово — правда. Каждое слово! — возразил он. — Старый мерин Говард был действительно моим другом. У него был особый дар внимательно выслушивать детскую болтовню. Я такой лошади никогда больше не встречал. А вы?

— Среди лошадей, нет. Но у меня в детстве была маленькая собачка… Она тоже внимательно… Постойте, вы, кажется, опять пытаетесь поставить меня в неловкое положение?

Он рассмеялся. И вместо ответа спросил:

— Почему вы занимаетесь этим жульничеством? Я имею в виду спиритизм.

— Не знаю. Идея, по-видимому, осенила меня внезапно. Я, вероятно, устала от приставаний заведующего универмагом, где работала продавщицей. Он предпочитал иметь дело с девушками, когда они принимали горизонтальное положение. Здесь, по крайней мере, я что-то могу сделать сидя.

— Кто вы на самом деле, когда вас не называют «мадам Зорита»?

— Я — Лиза Перес. А вы?

Он назвал себя.

— У вас хорошее имя. И вы — хороший парень. Возьмите ваш доллар, Доминик, и продолжайте всегда быть хорошим парнем.

— Мне в голову пришла мысль. А почему бы не истратить этот доллар на что-нибудь стоящее? На бутылку вина, например?

Она рассмеялась, обдумывая его предложение.

— Хорошо. Поскольку сегодня вы единственный мой клиент, я полагаю, что могу составить вам компанию.

— Прекрасно! Мне нравится, когда мне составляют компанию.

Он подошел к телефонному аппарату, висевшему на стене, и набрал номер:

— Привет, Герман. Говорит Лаки. Прошу тебя, пошли кого-нибудь с бутылкой бургундского. О, и лучше всего, брось в пакет несколько жареных цыплят на закуску. По какому адресу мы находимся, Лиза? — Он повторил адрес в телефонную трубку и сказал: — И вот что еще, Герман. Добавь к цыплятам несколько перченых сосисок — ровно столько, чтобы, соединившись, они образовали пояс для толстяка. Кстати, — тут он обернулся к женщине, — вы любите жареный картофель, Лиза?

— Не откажусь, — ответила она.

— Ты записал жареный картофель, Герман? Что-нибудь еще, Лиза?

— Теперь, когда вы истратили этот и еще десятка два долларов, — сказала она, — может быть, вы закажете охапку сена для Говарда?

Оказалось, что скрытые за портьерой двойные двери вели в спальню. Они придвинули бельевой полушкаф к кровати, превратив его в нечто вроде стола. Не стали ждать, пока охладится вино, и пили его с кубиками изо льда. Через какое-то время бутылка почти опустела, а от жареных цыплят остались одни косточки. Перченые сосиски тоже исчезли. За окном продолжал нудно шелестеть дождь. Но в спальне было тепло, и включенный в сеть радиатор еле слышно приятно посвистывал.