Из воспоминаний сельского ветеринара - [30]
Я наклонился и хлопнул его по колену.
— Не вешай носа. Не думаю, что ущерб так уж велик.
Тристан застонал.
— Так ведь это еще не все. Когда я, наконец, загнал свиней в хлев и заложил засов, то совсем изнемог. Прислонился к стене, хватаю ртом воздух и вдруг вижу, что кобылы в стойле нет. Нет — и все. Я ведь кинулся за свиньями, а ее стойло не запер. И не знаю, где она. Бордман обещал поискать. А я полностью выдохся.
Дрожащими пальцами Тристан взял сигарету и закурил.
— Это конец, Джим. На этот раз от Зигфрида пощады не дождешься.
Он еще не договорил, как дверь распахнулась и в гостиную ворвался его брат.
— Что тут происходит, черт дери?! — рявкнул он. — Мне только что звонил священник и сказал, что моя кобыла объедает желтофиоль у него в саду. Он в дикой ярости, и я его не виню. Да вставай же, лентяй проклятый! Хватит прохлаждаться здесь! Сейчас же отправляйся к священнику и приведи ее.
Тристан не шелохнулся. Он неподвижно полулежал в кресле и смотрел на брата из его глубины. Потом его губы шевельнулись.
— Нет, — произнес он слабым голосом.
— Что-о-о?! — вскрикнул Зигфрид, не веря своим ушам. — Немедленно вставай! Иди приведи кобылу!
— Нет, — ответил Тристан.
Я оледенел от ужаса. Бунт, не имевший прецедента! Зигфрид побагровел, и я ждал неминуемого извержения, но первым заговорил Тристан.
— Если тебе нужна твоя кобыла, приведи ее сам. — Он говорил тихо, без малейшего вызова. У него был вид человека, махнувшего рукой на будущее.
Даже Зигфрид осознал, что Тристан дошел до предела. Метнув в него несколько гневных взглядов, он повернулся и вышел. И сам привел кобылу.
Больше о происшествиях этого дня не было сказано ни слова, но свиньи безотлагательно отправились на колбасную фабрику, и преемников у них не было. Идея обзаведения живностью исчерпала себя.
Деревянная лопаточка помогает превратить бесформенный полукилограммовый комок масла в аккуратный брусок, украшенный выдавленным узором. Скупщик забирал готовое масло для продажи в Скиптоне или Йорке, либо оно в деревянных ящиках отправлялось в Лондон и другие большие города. В зависимости от числа удойных коров фермерша могла приготовить в день от 8 до 50 кг масла. От коровы на хорошем пастбище можно было за сезон получить молока на 100 килограммов масла — но в годы экономической депрессии 30-х годов килограмм масла шел всего за два шиллинга.
На фоне белого оперения светлой суссекской породы кур гребень и «борода» кажутся особенно алыми. По перьям на спине и шее рассыпаны черные крапинки, хвост черный, у петуха — с зеленым отливом. Яйца не белые, а бледно-палевые. Эта старинная неприхотливая английская порода отличается большой яйценоскостью, но особенно ценится за вкусное мясо, которое куры нагуливают во дворах и под живыми изгородями, где они усердно скребут землю в поисках зерен.
Фермеры в холмах обычно держали десяток-другой свиней, да и работники у себя дома тоже, как правило, откармливали свинью. Домашнего копчения грудинка и ветчина часто украшали скромный стол — мясо очень нежное, а в согласии с местными вкусами и очень жирное. В такую свинью вкладывалось много труда — особенно, чтобы обеспечить ее кормом. С этой целью специально сажали картофель и сеяли ячмень. Картофелины отмывали и варили, а обмолоченный ячмень перемалывали в муку.
11. Идеальная секретарша
Оглядываясь на прошлое, я не могу поверить, что мы действительно тратили столько времени на составление микстур, мазей и прочего. Но в те дни мы ведь не получали медикаменты готовыми в изящной упаковке и, прежде чем отправиться по вызовам, должны были набивать машину всяческими тщательно составленными и в большинстве своем бесполезными лекарствами.
Когда в то утро на пороге аптеки появился Зигфрид, я держал перед глазами пузырек, в который лил сироп коксиланы. Тристан угрюмо толок в ступке порошок от желудочных колик, и едва он почувствовал на себе взгляд брата, как удары пестика заметно участились. Его окружали пакетики с порошком, а дальше на скамье покоились аккуратные стопки пессариев, которые он изготавливал, насыпая борную кислоту в целлофановые цилиндры.
Вид у Тристана был отчаянно трудолюбивый: яростно работая локтями, он усердно толок карбонат аммония с рвотным орехом. Зигфрид осиял нас благостной улыбкой.
Я тоже улыбнулся — у меня всегда становилось скверно на душе, когда между братьями возникали недоразумения, но это утро явно обещало мир и гармонию. С Рождества, когда Тристан мимоходом съездил в колледж и сдал все экзамены, хотя словно бы палец о палец не ударил, атмосфера в доме заметно улучшилась. Но в моем патроне мне почудилось и что-то новенькое. Он прямо-таки лучился удовлетворением, как будто предвкушая нечто удивительно приятное. И, притворив за собой дверь, возвестил:
— У меня хорошие новости. Я вогнал пробку в пузырек.
Ну так не дразните нас! Выкладывайте. Зигфрид посмотрел на меня, потом на Тристана. Он прямо-таки ухмылялся.
— Помните жуткую историю, когда Тристан выписывал квитанции по счетам?
Тристан отвел глаза и застучал пестиком еще яростнее, но Зигфрид ласково положил ладонь ему на плечо. Не волнуйся, больше я тебя об этом не попрошу. Да и незачем: теперь этим будет заниматься специалист. — Он помолчал и откашлялся. — У нас будет секретарша.
