Из воспоминаний сельского ветеринара - [177]

— Ловко! — студент засмеялся. — Вас не поймаешь! Мы въехали в ворота фермы.

— С вашей легкой руки и меня на стихи потянуло, — сказал я. — Прямо на языке вертится. «Оставь надежду всяк, сюда входящий!»

— Данте, естественно! «Ад». Но откуда такой пессимизм? — Он ободряюще потрепал меня по плечу, а я достал резиновые сапоги.

Фермер проводил нас в коровник, и из стойла с соломенной подстилки на нас тревожно посмотрела маленькая корова. На доске у нее над головой было написано мелом «Белла».

— Крупной ее не назовешь, мистер Бушелл, — сказал я.

— А? — Он вопросительно оглянулся на меня, и я вспомнил, что он туговат на ухо.

— Маловата она! — гаркнул я. Фермер пожал плечами:

— Это уж так. С первым теленком ей трудно пришлось. А доилась потом хорошо.

Снимая рубашку и намыливая руки по плечи, я разглядывал роженицу. Узкий таз мне очень не понравился, и я мысленно вознес молитву всех ветеринаров — пусть хоть теленок будет крохотным!

Фермер ткнул носком сапога в рыжеватый бок, чтобы заставить корову встать.

— Ничем ее не поднимешь, мистер Хэрриот, — сказал он. — С утра пыхтит, и силенок, думается, у нее уже нет никаких.

Эти слова мне тоже очень не понравились. Если корова долго тужится без всяких результатов, значит, что-то очень неладно. Да и вид у нее был совсем измученный. Голова поникла, веки устало опустились.

Ну что же, если она не встает, значит, придется мне лечь. Когда моя обнаженная грудь уперлась в булыжники, я подумал, что время их ничуть не умягчило. Но тут я ввел руку и забыл про все остальное. Тазовое отверстие оказалось злодейски узким, а за ним… У меня похолодело внутри. Два гигантских копытца, и опирается на них великанья морда с подрагивающими ноздрями. Дальше можно было и не ощупывать, но, напрягшись, я продвинул руку еще дюйма на два и ощутил под пальцами выпуклый лоб, загнанный в узкое пространство, словно пробка в бутылку. Я начал извлекать руку, и мою ладонь вдруг лизнул шершавый язык.

Сидя на корточках, я задрал голову:

— Там слоненок, не иначе, мистер Бушелл.

— А?

Я повысил голос:

— Теленок огромный, и протиснуться наружу он не может.

— Значит, резать будете?

— Боюсь, что нет. Теленок живой, а к тому же ничего не получилось бы. Просто нет места, чтобы работать.

— Да-а… — протянул мистер Бушелл. — А ведь доится она хорошо. Не хочется ее под нож-то.

Я вполне разделял его чувства. Самая мысль о таком исходе была мне глубоко отвратительна. Но… но ведь горизонты распахнулись, и уже занялась новая заря! Это был решающий, исторический миг. Я повернулся к студенту:

— Никуда не денешься, Норман! Идеальные показания для кесарева сечения. Как удачно, что вы тут. Будете мной руководить.

От волнения у меня даже дух захватило, и я не обратил вниманий на явную тревогу в глазах студента. Вскочив на ноги, я вцепился мистеру Бушеллу в руку.

— Мистер Бушелл, я хочу сделать вашей корове кесарево сечение.

— Чего, чего?

— Кесарево сечение. Вскрыть ее и извлечь теленка хирургическим способом.

— Через бок его вытащить, так что ли? Ну как у баб бывает?

— Совершенно верно.

— Ну-ну! — Брови фермера полезли вверх. — А я и не знал, что и с коровами так можно.

— Теперь можно, — убежденно сказал я. — За последние несколько лет мы далеко ушли.

Он медленно провел ладонью по губам:

— Уж и не знаю. Она же наверняка сдохнет, если вы в ней дырищу вырежете. Так, может, все-таки лучше к мяснику? Хоть что-то за нее получу, а что-то, как ни гляди, лучше, чем ничего, я так думаю.

Я почувствовал, что у меня отнимают мой звездный час.

— Но ведь она совсем худая и маленькая! Ну сколько вам за нее дадут, если пустить ее на мясо? А так мы можем получить от нее живого теленка!

Я нарушил одно из своих самых священных правил: никогда не уламывать клиента, чтобы он поступил по-моему. Но мною овладело какое-то безумие. Мистер Бушелл молча уставился на меня, а потом все с тем же выражением неторопливо кивнул:

— Ну ладно. Так что вам надо-то?

— Два ведра теплой воды, мыло, полотенца, и, если можно, я прокипячу у вас на кухне кое-какие инструменты.

Фермер направился к дому, а я хлопнул Нормана по плечу.

— Все удивительно удачно складывается. Света достаточно, теленок жив, и мы его спасем, а мистер Бушелл, к счастью, плохо слышит и не заметит, если я буду задавать вам вполголоса вопросы по ходу операции.

Норман промолчал, и я попросил его составить из тючков соломы столик под наши инструменты и разбросать солому вокруг коровы, пока я буду кипятить эти инструменты в кастрюле на кухонной плите.

Вскоре все было готово. Шприцы, шовный материал, скальпели, ножницы, состав для местной анестезии и вата заняли свои места на тючках, застеленных чистым полотенцем. Я подлил антисептического средства в воду и сказал фермеру:

— Мы положим ее на бок, а вы держите голову. Она так измучена, что не будет особенно сопротивляться.

Мы с Норманом уперлись Белле в плечо, и она покорно опрокинулась на бок. Фермер прижал ее шею коленом. Я ткнул Нормана локтем и шепнул, глядя на широкое пространство рыжей шкуры передо мной:

— Где делать разрез? Норман кашлянул.

— Э… Вот, примерно… — Он неопределенно повел рукой.

Я кивнул.