Из восьми книг - [4]

Считать по вдохам – версты,

По выдохам – потери,

Гореть созвездьем Рака

В июле золотом,

Кричать во сне от страха

И забывать потом...

Листай, листай страницы

И жди, что боль с любовью

Подробно разъяснится

В обширном послесловье,

Но книга – не такая,

И к ней пролога нет,

И краткий день сверкает,

И вспыхнет черный свет...

1977

ГРОЗА

Гроза подходила негромко,

Но пристально и деловито,

На слух разнимая в потемках,

Что смешано и перевито.

Садовник, средь сумерек поздних

Вошедший проветрить аллею,

Твой взгляд задержался на розах,

Запахнувших, благоговея.

Постой же еще хоть минуту,

Окинь меня взглядом хозяйским,

И душную, плотную смуту

Сними – по привычке, без ласки,

Как ветку, повисшую круто...

1978

ЗАКЛИНАНИЕ

Откройся, город, и в дрожь меня брось,

Как льдинки оземь кидают с размаху,

Как по облакам поверяют свой рост

Задравшие воздух раскрытые маки!

Откройся, город, закутанный в страх,

Случайных встреч лейтмотив сокрытый,

Средь желтых поминок, на черных пирах

Судьбы просеивающий сквозь сито

Внезапных убийств, объяснений в любви,

Игры в королевств исчезающих карты, —

Откройся, город! Ты видишь – львы

Бронзовые потянулись к закату...

1978

ТЕАТР

Как секунды очерствели!

Пусть раздвинутся в веселье

Рукоплещущей волной —

Мне тебя сыграть дано!

Мы пришли сюда из рая,

Отражаясь и играя,

И шуршит безумья шелк:

Кто искал – и не нашел?

Взвейся, занавес шуршащий,

На миру погибель слаще,

Мы из рая – и назад...

Отразись в моих глазах!

Как молчим непоправимо...

Мяли травы Херувимы,

Умирая день за днем...

Ближе... Ближе... Соскользнем...

На Фавор спеши подняться,

Чтобы с Вечностью обняться,

Воскресать и умирать,

Отражаться и играть!

Как столетья ни громоздки,

Но они легки – подмостки

Человеческих зеркал...

Кто нашел – и не искал?...

1978

* * *

В безродный ум, закрытый наглухо,

С попутным воздухом, нечаянно,

Ворвутся луговые запахи —

И память отомкнут начальную,

И детство шаткое раздвинется,

И век слепой, и пост коричневый,

И строй тревожных башен Вильнюса,

И смерть сырая и фабричная.

И звезд смешенье. И рождение

В стране, где ясень – словно заговор.

Мысль умерла. И только тень ее

Древесными цветет зигзагами.

Себе я выберу в товарищи

Во тьму вещающего Одина —

И пряный запах, раскрывающий

Безмерный мир, в порыве пройденный.

1978

* * *

Сложившись вдвое, птицы падали,

Теряя слух, теряя вес,

В твою расколотую надвое

Тарелку свадебных небес.

Мой взгляд следил крушений крошево,

Набеги океанских орд

На город черный, властно брошенный

Ветрами смут на смертный одр.

Морской народ, звеня колючками,

С червонных чащ сдирал кору.

С далеких звезд сходили лучники —

Двенадцать братьев на пиру.

1978

Мы пришли расставанье измерить

Эхолотом беззвучного плача.

Мы закончим, что Иов начал,

Перестав удивляться и верить, —

Как его соседские дети

Не узнали, друзья – забыли,

Как устал он просить о смерти —

И просил о пригоршне пыли,

Пустотой ночной осенен...

И смеялся над ним Орион.

1978

МИФЫ

<Из цикла>

<1> НАРЦИСС

Как тот цветок и отраженье страсти

В невозмутимом озере зрачка...

Как свет, упавший в зеркало с обрыва,

Свое лицо в воде разъял на части, —

Так мудрецы, державы и века

Запомнили безумца взгляд счастливый,

И трепет в предвкушенье высшей власти —

И гордую улыбку Двойника!..

1978

<2> ФАЭТОН

...Все закружится внезапно

И ускорят кони шаг,

И покатится на Запад

Опаленная душа.

Но всеведенья свобода

В ней, как море, поднялась

Как дыханье небосвода

У твоих огромных глаз...

1978

<3> ГИАЦИНТ

...Гремящим ударом диска

Созвездья сдвинуты с мест,

И небо чрезмерно близко —

В осколках лежит окрест.

И я, истекая кровью,

Склоняясь душой к ручью,

Невиданной, нежной новью

Из крови своей встаю...

...До нашей встречи, Аполлон,

Во времени бездомном

Я замутненным был стеклом

И сомкнутым бутоном.

И я молил тебя: «Согрей!» —

И вкруг луча обвился,

А ты учил меня игре,

Чей строй превыше смысла,

И ты глядел с пустых высот,

Мой обрывая выдох, —

Так смотрят пчелы, чуя сок

В цветах полураскрытых...

1979

ОСЕННИЙ ПОЕЗД

А когда подымается дым

После каждого слова,

И вокруг, словно смерть, недвижим

Хмурый воздух соловый,

Непослушными пальцами мысль

Не удержишь – уронишь...

О, зачем ты столетьями тонешь?

Хоть сегодня – очнись!

Если холод иглою прошил

Загустевшее сердце,

Если в небе давно – ни души,

Если некуда деться,

Кроме этой звезды земляной,

Лубяной, заскорузлой,

Если судеб не рубится узел, —

Хоть не плачь надо мной.

Мир сгущенья и таянья.

Мир Той любви неоткрытой,

Для которой и рай был не мил,

От которой защиты

Нет во тьме гробовой, и нельзя

До конца расквитаться...

У одра холодеющих станций —

Загляни мне в глаза.

1978

СКВОРЕЦ

Под крышей, где в лунный торец

Сосны упирается хрящик, —

Последний великий мудрец,

Последний скворец говорящий

Живет и не знает невзгод,

Смеется над городом старым,

И целую тьму напролет

Свистит нерасставшимся парам.

– К тебе бы дорогу найти,

С тобой подружиться, насмешник!

– Ну что ж, разбегись и взлети

Над садом в цветущих черешнях!

– А если не в силах летать

Мой разум упрямый и косный?

– О чем же тогда нам болтать?

Не сбудется наше знакомство.

И вот уже наперерез

Бежит обезумевший ветер. —

Последний великий мудрец

В любви отказал и привете.

СЫН ИВАНА ГРОЗНОГО

Тоска возвышалась над ним, словно город,

Пехотою слуха осаждена

И конницей зренья штурмуема.