Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [238]

В 1969 году Сингапур проявил заинтересованность в строительстве нефтехимического завода. Я попросил Мики о поддержке со стороны его правительства, ибо мы знали, что, в отличие от американцев и европейцев, правительство Японии играло важную роль в принятии инвестиционных решений и его поддержка зачастую играла решающую роль. В мае 1975 года я встретился с президентом Sumimoto Chemical Corporation господином Норишиге Хасегава.

Он хотел, чтобы его компания приняла участие в подобном проекте, но сказал, что правительство его не поддерживает. Хасегава попросил меня добиться от премьер-министра Японии публичной поддержки участия компании в этом проекте. Премьер-министр Мики отказывался сделать это, ибо Индонезия – крупный производитель нефти – сама была заинтересована в строительстве нефтехимического завода. Я убеждал Мики не допустить того, чтобы Япония отказалась от выгодного инвестиционного проекта, уступив давлению богатых ресурсами стран. Я напомнил ему о той помощи, которую Сингапур оказал Японии в случае с двумя японскими нефтяными танкерами, и выразил надежду, что он поддержит проект с участием корпорации Sumimoto. После этого Мики выступил с коротким заявлением, сказав, что, хотя данный проект и являлся частным, правительство Японии проявляло к нему серьезный интерес и было готово содействовать его осуществлению.

Несмотря на это, только через два года, в мае 1977-го, преемник Мики – Такэо Фукуда окончательно одобрил строительство сингапуро-японского нефтехимического комбината, официально назвав компанию Sumimoto ведущим участником проекта с японской стороны. Без его личного участия этот проект мог бы и не материализоваться. В 1977 году сумма инвестиций в размере более миллиарда долларов рассматривалась как слишком большая, а нефтехимическое предприятие – как слишком капиталоемкое и высокотехнологичное для Сингапура. Тем не менее и в этом случае потребовалось личное вмешательство премьер-министра Ясухиро Накасонэ во время его визита в Сингапур в 1983 году, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Вскоре после этого началось осуществление проекта на условиях равного участия сторон. Проект разворачивался очень медленно, ибо завод начал работать в условиях избыточного предложения продукции на рынке. Постепенно предприятие стало прибыльным, и за этим последовало осуществление нескольких крупных инвестиционных проектов в области более глубокой переработки нефти.

Все японские премьер-министры, с которыми я встречался, – от Икэды в 1962 году до Миядзавы в 1990-м – были очень способными людьми. Какуэй Танака, с которым я встретился в мае 1973 года в Токио, выделялся из их среды как неограненный алмаз. У него была репутация «бульдозера», человека с мозгом, подобным мощному компьютеру. Он был строительным подрядчиком, пробившимся наверх из низов. Будучи среднего для японца роста, плотного сложения, он представлял собой сгусток энергии. Прямолинейность и бесцеремонность отличали его от других премьер-министров, которые в большинстве своем были выпускниками Токийского императорского университета или других знаменитых учебных заведений. Эти люди становились правительственными чиновниками после того, как занимали высшие должности на государственной службе и становились членами руководства Либерально-демократической партии (ЛДПЯ). Танака никогда не учился в университете, но он более чем соответствовал занимаемой должности.

Было просто облегчением разговаривать с этим японским руководителем, который был готов высказывать свои взгляды без недомолвок даже по таким деликатным вопросам, как антияпонские настроения в Юго-Восточной Азии. В тот период для Японии это являлось проблемой: студенты в Бангкоке протестовали против японской экономической эксплуатации. Я сказал, что послать в Бангкок министра торговли и промышленности Японии Накасонэ, чтобы просто успокоить тайцев, было недостаточно. Если Танака не хотел, чтобы подобные проблемы в будущем усугубились, ему следовало продемонстрировать жителям Таиланда, Индонезии и Филиппин, что интересы японцев не ограничивались только добычей полезных ископаемых. Например, японцы могли предоставить этим странам помощь в проведении индустриализации. Мне приходилось повторять эти доводы нескольким другим японским министрам, но без особого успеха.

Через восемь месяцев, в январе 1974 года, я принимал Танаку в Сингапуре. Когда он спустился по трапу самолета, я увидел, что лицо его было перекошено – губы и щеки свело судорогой на сторону. Без всякого смущения он непринужденно объяснил, что у него проблемы с лицевым нервом и потребуется определенное время, пока все пройдет. От него исходила огромная уверенность в себе.

Танака ушел в отставку в конце 1974 года в связи с выдвинутыми против него обвинениями в получении взяток при покупке самолетов «Локхид». Тем не менее он продолжал оставаться влиятельной фигурой в ЛДПЯ, обладая решающим голосом, вплоть до своей смерти в 1993 году.

Такэо Фукуда был небольшим, аккуратным и изящным человеком, с шаловливым выражением небольшого, с тонкими чертами, лица. Я встретился с ним в мае 1977 года, после того как он стал премьер-министром. По опыту предшествовавших встреч с ним в качестве министра я знал, что он обладал острым, глубоким умом и широким кругозором. Однажды, чтобы продемонстрировать, насколько неблагоприятным было положение Японии, он вынул из внутреннего кармана пиджака блокнот, чтобы назвать размеры японской экономической зоны по сравнению с американской. Там у него хранились все необходимые цифры и факты, включая площадь экономической зоны в квадратных милях в соответствии с «Морским законом»