Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [6]

— Нет, само собой это, «не захотят» в голову не придёт, — убеждала я. — Надо сделать так, чтобы им не захотелось пить при тебе, чтобы у самой жены или матери была непримиримость к пьянству. Тогда и дети не будут пить, и муж будет воздерживаться от выпивок. Не пьёт же у нас Петр и сыновья тоже.

И тут в разговор вмешался Галимов З.З.

— Молчите-ка уж вы со своими сыновьями, — по обыкновению грубо начал он. — Знаем мы, как они не пьют. Скажите спасибо, что отводились тогда над вашим Сергеем.

Меня будто окатили холодной водой.

— Это когда же такое было? — уставилась я на Галимова.

— А вы что, не знаете, что ли?

— Не знаю. Что же вы не сказали мне раньше об этом? — упрекнула я его.

— Какое мне дело! Это ваш сын.

— И вы скрыли от меня это только потому, что это мой сын? Понимаете ли вы, что этим толкнули его на повторение подобных фактов? Ведь я бы сразу же приняла меры, чтобы больше не повторилось такое, а вы не дали мне сделать этого.

— Э-э, да что с вами разговаривать! — отмахнулся он от меня.

«Эх, ты, коммунист! — с горечью подумала я. — Вот всегда так: Какое мне дело!»

От В.И. Галимовой я узнала, что Серёжа был на проводах в армию своих товарищей, братьев Обуховых. Взрослые и молодежь гуляли в разных комнатах (чтобы молодёжи было вольготно пить, а старшим закрывать глаза на это!). Пили, видимо, много. Серёже было неудобно отставать от других, и он тоже напился. Его товарищи и раньше выпивали и поэтому выдержали, а с Серёжей стало плохо.

— Еле-еле отводились, — сообщила мне Полина Степановна, мать братьев Обуховых, когда я попросила рассказать мне поподробнее об этом вечере.

В душе у меня поднялась целая буря. Страшная мысль мутила сознание: «А что если бы он ушёл, и никого бы в этот момент не оказалось рядом? Ведь он бы мог умереть».

В смятении я шла домой «Рассказать, рассказать всё детям и Петру, чтобы они не допустили больше такого», — решила я.

— Мальчики, Пётр, — начала я, — вы знаете, что я сегодня узнала? Ведь наш Серёжа чуть не запился.

Для детей это тоже была новость. Они с удивлением и вниманием выслушали мой рассказ и вместе со мной сейчас переживали случившееся.

— Ведь он бы мог умереть, не окажись бы тут Полины Степановны. И я бы ничего не знала. Вот почему я всегда прошу вас говорить мне, куда вы идёте. Мало ли что может с вами случиться. Кому вы нужны, кроме матери? Видите, как говорит З. З. Галимов: «Какое мне дело!» Он бы только злорадствовал потом, что у такой матери, как я, сын запился. Видите, как просто не сдержаться от выпивки и как просто можно совсем запиться, — убеждала я сыновей. — Так что смотрите, не поддавайтесь на уговоры товарищей выпить. А вас будут подзуживать. Что, скажут, мамы испугался? На это ведь и ловят слабеньких. И Серёжу, наверное, на это поймали. Если бы знали вы, мальчики, как неприятно было для меня услышать такое о сыне! Лучше бы меня живую в землю закапали, — с болью и обидой говорила я детям.

Чувствовала я, что ложиться в их души то, что говорю. Слишком убедителен был пример Сергея.

Только Пётра ничуть, видимо, не задело всё случившееся. Он ни слова не сказал своим сыновьям и оставался совершено спокоен. Про себя он, вероятно, беспокоился только, что сейчас ему будет ещё неудобнее выпивать. Ох, как я ненавидела его в этот момент за его спокойствие! «Гордится своими сыновьями, а что сделал, чтобы они были такими?» — горько подумала я, но ничего не сказала. Не хотелось начинать ссору, чтобы не сглазить ею в душе детей то, что осталось от моих слов. Серёже написала письмо с просьбой объяснить мне, как мог он допустить такое, после своего извинения передо мной и как получилось так, что я ничего не знала.

Ох, дети мои, дети! Как хочу я, чтобы не попались вы в лапы «зелёного змея»!

Пусть мне и не удастся уберечь всех детей от этого зла, пусть кто-то из них не устоит перед всеобщим увлечением алкогольным дурманом, но я уверена, что и он легче сумеет освободиться от него, когда это потребуется сделать, имея в сознании своём уже заложенное в семье отрицательное отношение к пьянству. Да и глубоко верю я, что научно-техническая революция заставит людей, в конце концов, навсегда и бескомпромиссно отказаться от всякого вида наркотиков, в том числе и алкогольного, и больше всего на свете беречь и ценить способность мыслить. Я хочу, чтобы дети мои были в первых рядах в борьбе за твердый ум. И не только хочу, но и делаю всё для этого, не жалея своих сил.

Воспитать общественников

Тут, как и вообще всюду, лучше всего действуют конкретные примеры и отношение к участию в общественной работе. В магазин за хлебом и продуктами ходит обычно Пётр. Там он узнаёт все поселковые новости, если очередь большая и в ней собрались любители посудачить.

— Ну, что на этот раз ты узнал нового? — спросила я вернувшегося с хлебом Петра.

— Ничего не узнал, — ответил он, но потом вспомни. — Хотя нет, узнал. Нашего Сашу избрали в классе комсоргом. И молчит ведь, ничего никому не сказал, — обратился он к Саше, собирающемуся в школу. Саша довольно усмехнулся.

— Ну и правильно, что не говорит, не хвастается, — защитила я. — Лишь бы только комсорг из него настоящий получился. А то будет молчать да прикрывать всех.