Из пустого в порожнее - [12]

— Очень просто. Вы напишете им и объясните ситуацию, в которую попали. А также укажете сумму выкупа.

— Сколько? — обреченно вздохнула женщина.

— Пять тысяч.

— Сколько?! — она вытаращила глаза.

— Только ради вас. И десять тысяч для мисс Эверетт.

— Что-о?! — подскочила Сильвия, — почему десять? Почему мне больше?

— Потому что у вас отвратительный характер.

— Если говорить о характере, то я бы вас оценила тысяч на пятьдесят. Или на все сто, — злобно прошипела девушка, — мерзкая, отвратительная выдумка! Вас повесят! И я могу это устроить.

— Садитесь за стол и начинайте писать. Я продиктую, что именно, — медленно говорил де ла Круа, стараясь даже не смотреть в сторону Сильвии.

— Пустая трата времени, — заявила Сильвия, — мои родственники ничего вам не заплатят, можете не надеяться.

— Тогда, как это ни прискорбно, мне придется отпустить вас в открытом море, чтоб вы добирались до дому так, как вам это придет в голову.

— Между прочим, я не умею плавать.

Он пожал плечами. Положил на стол перед каждым листы бумаги и пододвинул к ним чернильницу.

— Приступайте.

— Я не буду ничего писать. Я уже сказала, что вы ничего не получите. Тетя просто умрет от радости, когда узнает об этом.

— Нет, Сили, я уверена, они так не поступят, — вмешалась Эстер, — им придется заплатить, что бы они об этом не думали.

— Уж я-то лучше знаю своих родственничков, — безапелляционно отозвалась Сильвия, — вы не получите за меня никакого выкупа, — это уже относилось к похитителю.

— Посмотрим, — ответил тот, — а сейчас вы возьмете перо и будете писать то, что я продиктую.

Эстер пододвинула к Сильвии бумагу.

— Но вы ничего не сказали обо мне, — вдруг заговорил Рэнфилд, — или вы решили, что пятнадцати тысяч вам достаточно?

— Ах, вы, — де ла Круа посмотрел на него искоса, — сумма в пять тысяч вам нравится?

— Нет, — отрезал тот, — я похож на миллионера?

— Хорошо, четыре. А теперь приступайте и хватит торговаться.

— Бред какой-то, — пробормотал Рэнфилд себе под нос.

— Дорогой Имярек! — начал де ла Круа.

— Не знаю такого, — буркнула Сильвия, ткнув кончиком пера в чернильницу.

— Мисс Эверетт, не испытывайте моего терпения. Пишите: «Дорогой дядюшка!»

— Чепуха. Я никогда не обращалась к дяде таким образом.

— А сейчас обратитесь.

— Если я так напишу, он не поверит, что это я.

— А как обычно вы к нему обращаетесь? Старый болван?

Эстер фыркнула и отвернулась в сторону.

— Ценная идея, стоит это признать, — отозвалась Сильвия, — нет, я пишу просто: «Здравствуйте, дядя», вот и все.

— Черт возьми, пишите «здравствуйте, дядя», — скрипнул зубами де ла Круа.

Сильвия прилежно склонила голову над листом бумаги и аккуратно вывела эти слова. Рэнфилд хмыкнул и небрежно нацарапал что-то похожее. Эстер же уже давно справилась с этой задачей и теперь смотрела на диктовавшего, ожидая продолжения.

— «Я попала в ужасно неприятную ситуацию. Меня похитили по дороге в порт и теперь требуют выкуп за мою жизнь. Умоляю, дорогой родственник, пожалуйста, заплатите имя, иначе…»

— «Умоляю», — фыркнула Сильвия, — дядя умрет со смеху. Он решит, что это дешевый розыгрыш.

— Когда человек напуган…, - начал де ла Круа.

— Я вовсе не напугана, — отрезала Сильвия.

— Мисс Эверетт, — на этот раз он сжал пальцы в кулак, — пишите как знаете, дьявол вас возьми!

С самым удовлетворенным видом Сильвия принялась выводить буквы. Остальные писали под диктовку де ла Круа, излишне не мудрствуя и не давая воли своей фантазии. Письмо вышло коротким, поэтому написание не заняло много времени ни у Эстер, ни у возмущенно фыркающего Рэнфилда. Зато Сильвия, ободренная данным разрешением, замахнулась уже на вторую страницу, без лишних просьб выхватив ее из-под самого носа де ла Круа.

— У меня нет слов, — прокомментировал это Рэнфилд, приходя в отличное расположение духа и наблюдая за девушкой с нескрываемым интересом, — забавно, что именно так долго можно писать? Она передает приветы каждому члену семьи?

Де ла Круа тоже заинтересовал этот вопрос, потому что он подошел к увлеченной Сильвии и склонился над листом.

Прочитав несколько фраз, он выхватил бумагу из-под ее пера и скомкав, швырнул в угол.

— Мисс Эверетт, — обманчиво мягким тоном начал он, — жаль, что я ошибочно дал вам понять, что меня можно водить за нос.

— Я пишу правду, — надулась девушка, — а вы — несносный грубиян.

Он пододвинул к ней чистый лист бумаги:

— Пишите то, что я вам продиктую, мисс Эверетт. Больше никаких лирических отступлений. Итак, «дорогой дядюшка».

— Я не буду это писать, я его терпеть не могу!

— Вы будете писать! Иначе я велю вас высечь! Ясно?

Сильвия приподняла брови и посмотрела на него с изумлением.

— Высечь? Вы не посмеете.

— Еще как посмею, черт возьми! Пишите.

— Можно, я напишу хотя бы «дорогой дядя», — протянула она, — меня просто коробит от «дядюшки».

— Нет.

Скорчив немыслимую гримасу, Сильвия небрежно нацарапала то, что он просил. А в следующее мгновение поставила на эти слова огромную кляксу.

Де ла Круа с шумом втянул в себя воздух. Сдерживаясь из последних сил, он протянул ей следующий лист.

— Начнем сначала, — размеренно повторил он лишенным эмоций голосом, — итак, «дорогой дядюшка…»