Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [6]

Мемуары Эррио – том II – печатаются в переводе на русский язык полностью, без каких-либо изменений, с прижизненного французского издания 1952 года.

Требуется, однако, сделать еще несколько предварительных замечаний по самому существу публикуемых мемуаров Эррио.

* * *

Второй том мемуаров Эдуарда Эррио охватывает исторический период от 1 августа 1914 года до начала 1936 года, то есть время от начала первой мировой войны до преддверия второй мировой войны. Не случайно подзаголовок книги гласит: «Между двумя войнами».

Сначала Эррио наблюдает бурное течение общественной жизни сквозь сравнительно узкие окна мэрии города Лиона. Конечно, и в Лион доходят отголоски драматического развития грандиозных мировых событий, но войну, потрясшую Европу, а затем и весь мир Эррио еще воспринимает главным образом с точки зрения возросших забот мэра большого, но все же провинциального тылового города. Его кругозор еще ограничен.

Заметим попутно, что оценка Эррио первой мировой войны не выходит за пределы банального буржуазного патриотизма. Ему чуждо понимание империалистического характера войны 1914-1918 годов. Он крайне далек и от гневного протеста против войны Анри Барбюса в его знаменитой книге «Огонь», «беспощадно правдивого», как назвал его Горький, и от сурового осуждения войны Ромен Ролланом и другими представителями передовой французской интеллигенции. Их голоса до него не доходят. Конечно, как демократ, как честный человек, Эррио не может не возмущаться некоторыми разнузданными актами реакции, как, например, процессом Мальви, который он негодующе называет «омерзительной пародией на правосудие». Но в то же время с присущей ему противоречивостью он находит слова глубокого уважения к Пуанкаре – одному из наиболее правых буржуазных политиков; он пишет в тоне теплой симпатии о генерале Лиоте, который был одним из наиболее ярких представителей французского колониализма, и, возмущаясь преследованием Мальви или Кайо, он обходит молчанием жестокие репрессии правительства против левых интернационалистов, участников антивоенной борьбы, против солдат, восставших летом 1917 года.

Эта противоречивость, двойственность проходит через все мемуары Эррио независимо от политических событий или исторического периода, который он изображает.

К концу войны рамки политической арены, которую Эррио наблюдает не как сторонний зритель, а как действующее лицо, раздвигаются. С 1916 года, когда он становится членом правительства, министром, а тем более после окончания войны, когда он возглавляет в палате депутатов партию, перешедшую в оппозицию к правившему «Национальному блоку» и уверенно идущую к власти, он находится уже в самом центре политической жизни страны. Он совершает политические визиты (не просто туристские путешествия, а поездки, имевшие международный резонанс) в ряд стран: Советский Союз, Соединенные Штаты Америки и т. д. Его слово становится веским и в вопросах международной политики.

Эррио участвует – причем как одно из главных действующих лиц – во многих важных международных конференциях – Лондонской, Женевской, Лозаннской, в ответственных двусторонних и многосторонних дипломатических и политических переговорах.

Эта возросшая личная роль Эррио – политического деятеля, иногда прямо, иногда косвенно стоявшего в центре важнейших событий мировой истории, позволяет ему в его мемуарах рассказать о многих важных или интересных фактах международной политической жизни.

Однако читателю следует обратить внимание не только на то, о чем Эррио рассказывает, но также и на то, о чем он умалчивает.

Конечно, мемуары – это не историческое исследование и даже не историческое повествование. Автор мемуаров почти всегда субъективен и в изображаемой им исторической эпохе отмечает прежде всего то, что ему кажется по разным причинам важнее всего. Эррио в этом отношении не составляет исключения.

В мемуарах Эррио много действующих лиц и имен, крупных, сохранившихся в истории, второстепенных и совсем незначительных – случайных собеседников или попутчиков, встретившихся на его долгом жизненном пути. Но нельзя не отметить, что в воспоминаниях Эррио – демократа по убеждениям, как он многократно сам о том заявлял, – нет главного защитника демократии – французского рабочего класса и его авангарда – коммунистической партии и даже, более того, почти нет французского народа. Конечно, на страницах своих воспоминаний Эррио не раз упоминает о народе. Но эти упоминания остаются общими словами, потому что он не показывает народ в действии, в его революционной борьбе, как главную силу и оплот демократии. во Франции.

Такие крупные события в истории Франции, как революционный подъем 1918-1920 годов, как революционная борьба французских рабочих, солдат, моряков и других трудящихся в защиту Советской России и против интервенции стран Антанты, как образование в 1920 году Французской коммунистической партии, как борьба возглавляемых коммунистами народных масс против оккупации Рура в 1923 году и против колониальных войн в Марокко и Сирии в 1925-1926 годах и ряд других крупных народных движений, выпадают из поля зрения автора мемуаров.