Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [40]

Проблема морского транспорта вызывала особенную тревогу. 23 и 24 января 1917 года в Лондоне собралась Межсоюзническая морская конференция. На ней было решено создать Международный комитет навигации, в чьи обязанности входило получать и обмениваться исчерпывающей информацией об использовании торговых судов, принадлежащих союзным державам, контролируемых или используемых ими. Комитет должен был путем установления согласованных программ или другими средствами увеличить возможности морского торгового транспорта союзников.

Военные действия немецких подводных лодок ставили перед нами огромные трудности. Их операции начались 20 октября 1914 года захватом и уничтожением около берегов Норвегии «Глитры». В следующем месяце было потоплено два парохода около Гавра. С января 1915 года действия немцев приобретают методический характер. С августа 1915 года они распространились и на Средиземное море. За один только день, 29 января 1917 года, мы потеряли торпедированными 5 судов, не считая трех судов, затопленных и поврежденных взрывом в Архангельске. В ноябре и декабре 1916 года навигация между угольными английскими портами и Францией была прервана более чем на две недели. Повышение таксы страхования в Норвегии повлекло за собой уменьшение тоннажа, предоставляемого нейтральными странами для наших перевозок. Загроможденность французских портов снижала производительность транспортных операций. Британское адмиралтейство организовало плавание охраняемыми группами согласно системе «контролируемого судоходства» (Controlled Sailing); не могло быть и речи о конвоируемых кораблях, так как это подвергло бы нейтральные суда немецким санкциям.

Публика не отдавала себе отчета в наших затруднениях. Нас завалили жалобами. Департаменты, города, общества и частные лица присылали бесчисленные резкие жалобы. «Мы умираем от холода в Медоне», писал мне мой друг Огюст Роден. Надо мной издевались за мой двухблюдный режим и дни без пирожных. Они еще не отдавали себе отчета в том, что во Франции положение с хлебом было еще лучше, чем в других странах Европы. На 1 января 1917 года Великобритания не располагала никакими запасами; она не имела еще распределительной организации, подобной нашей. Франция была единственной страной в мире, где цена на хлеб не поднималась с начала войны. Люди же ничего не видели, кроме своих лишений. Хлебные карточки, к которым пришлось потом привыкнуть, вызывали бурные возражения. Ставилось в вину, что они похожи на немецкие. Они напоминали о «карточках в булочную» в январе 1871 года[41]. От «Священного единения» ничего не осталось, кроме названия. Отмена политической цензуры повлекла за собой возобновление полемики, следы которой можно было ежедневно наблюдать в газетах. Это нельзя было считать нормальной жизнью партий. Происходили столкновения отдельных лиц; угадывались скрытые или явные конфликты самолюбий.

Никакие самые сложные и самые детальные административные решения не могли разрешить проблему нехватки. Суровые холода усилили наши ежедневные тревоги. Внезапно 23 января 1917 года положение с углем в Париже ухудшилось. Улицы заполнили демонстранты; надписи, начертанные на снегу, грозили мне смертью. В палате мне сделали запрос. Я распорядился производить чрезвычайные выдачи из городских запасов. Снабжались непосредственно мелкие торговцы кварталов. На 25-е положение сделалось настолько тревожным, что я предложил совету министров рассматривать его как дело государственной важности и пойти на необходимые денежные жертвы, чтобы обеспечить для отопления жилищ Парижа достаточные запасы. Было решено, что в мое распоряжение предоставят тысячу грузовиков для доставки угля из Па-де-Кале. Опыт был начат в тот же день. От холода замерзала вода в радиаторах; много выведенных из строя машин осталось на дороге.

26-го, ясным и холодным днем, – новое осложнение. Движение по западному участку опоясывавшего Париж кольца дорог становится все более трудным из-за перегруженности дороги. Оно еще более осложняется к вечеру. Отменяется большое число поездов. Чтобы пропускать эшелоны с углем, экспрессы были превращены в пассажирские поезда, останавливающиеся на каждой станции. Военные власти пришли мне на помощь. Генерал Дюбай, военный губернатор Парижа, предложил военачальникам помогать всеми силами муниципалитетам.

В воскресенье, 28-го, на Сене начинается ледостав. Уаза приносит много льда. Я вынужден затребовать саперный материал из Авиньона, чтобы предохранить суда от плывущих льдин, и открыть шлюзы, чтобы не возник ледяной затор. Теперь имеется риск, что Сена обмелеет. Большие шаланды уже вынуждены остановиться, а баржи не могут плавать с полным грузом. Мы из одной опасности попадаем в другую. Теперь я надеюсь только на потепление.

29-го экономический совет под председательством Вивиани принимает меры, продиктованные обстоятельствами. Следовало принять предосторожности уже в июне; в то время объявление о снижении цен и отрицание всех опасений нехватки продуктов побудили покупателей ждать. А теперь взывают к интендантству и обращаются к неприкосновенному запасу продовольствия. 30 января прекратилась навигация на большей части судоходных путей, особенно на севере и по Сене. Река, по которой перевозилось 2500 тонн в день, все больше заполняется льдом; невозможно закрыть шлюзы и обеспечить нормальное судоходство. Между тем мне приходится отвечать на многочисленные запросы требовательной, встревоженной и недоверчивой палаты. Я переношу лирическую недоброжелательность г-на Патé и ледяную, как погода, суровость г-на Пьера Лаваля. Клемансо, по своему обычаю, оскорбляет нас изо дня в день.