Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [254]

Когда мы предстали перед президентом республики, было уже более четырех часов утра. В течение этой недели я так часто ходил в Елисейский дворец, что уже перестал сознавать, иду ли я туда для вручения отставки или же для утверждения. Кризис был очень серьезным. Начиная с 6 февраля 1934 года обстановка сильно изменилась. Когда я вошел по требованию моей партии, находившейся в опасности, в правительство Думерга, левые республиканцы прятались за моей спиной и просили меня о защите. Но постепенно те, кто в то время оборонялся, осмелели; они хотели бы перейти в наступление. Социалисты становятся все более воинственными. И это вполне понятно: народ, который не принимал никакого участия в маневрах спекулянтов, пострадал от них, народ который наблюдал единение экономического своекорыстия и реакционных устремлений, – этот народ восстал. Наступление коммунистов лишь отражало, и пока еще робко, это недовольство и тревогу. Левые все более сближались с крайне левыми. Все более четко вырисовывалась новая коалиция. Я хорошо чувствовал, что был всего лишь заложником. Если бы позволили интересы страны, я уже отошел бы в сторону.

Правительство Лаваля

I. Финансовые и политические трудности (7 июня – 17 июля 1935 года)

Новое правительство было сформировано 7 июня 1935 года. Оно имело следующий состав: председатель совета министров и министр иностранных дел – Пьер Лаваль, товарищ министра при председателе совета министров – Камилл Блезо; государственные министры: Луи Марэн, Пьер-Этьенн Фланден, Эдуард Эррио; министр сельского хозяйства – Пьер Катала; министр авиации – генерал Денэн; министр колоний – Луи Роллен; министр торговли – Жорж Бонне; министр просвещения – Марио Рустан; министр финансов – Марсель Ренье; военный министр – Жан Фабри; министр внутренних дел – Жозеф Паганон; министр юстиции – Леон Берар; министр военно-морского флота – Франсуа Пьетри; министр торгового флота – Вильям Бертран; министр пенсий – Анри Мопуаль; министр здравоохранения – Эрнест Лафон; министр труда – Фроссар; министр общественных работ – Лоран Эйнак; министр связи – Жорж Мандель.

В «Эко де Пари» Анри де Кериллис высказал в мой адрес ряд комплиментов, которых я не желал и которые были неприемлемы для меня, поскольку он угрожал парламенту. «Гнев нарастает, – писал он. – Дело кончится тем, что революция грянет, подобно взрыву бомбы, и никому не придется даже зажигать фитиль». Леон Блюм в «Попюлер» пытался расколоть партию радикалов и привлечь на свою сторону нашу молодежь путем подрыва авторитета «старых вождей». Так как он того же возраста, что и я, то я не чувствую себя уязвленным; при этом я констатировал, что в условиях происходящего кризиса социалистическая партия не сделала нам никаких практических и действенных предложений.

Правительство заявляет, что его целью является борьба против спекуляции и защита франка; оно обязуется уважать органический и политический статус страны, сокращать расходы, ликвидировать злоупотребления, работать над оздоровлением национальной экономики. «Наша внешняя политика, направленная с очевидной для всех последовательностью и всеми одобряемой мудростью на поддержание безопасности и мира, могла бы быть подорвана лишь в том случае, если бы вы потеряли всякую веру в нее. Но вы этого не захотите». Правительство предлагает проект закона, состоящего из одной-единственной статьи: «Дабы избежать девальвации, сенат и палата депутатов уполномочивают правительство провести до 31 октября 1935 года с помощью чрезвычайных декретов все меры, имеющие силу закона, необходимые для борьбы против спекуляции и для защиты франка. Эти декреты после принятия их советом министров будут представлены на утверждение палатам до 1 января 1936 года». Эта формулировка была предложена фракцией радикалов.

Деа говорил о конфликте между законной и действительно существующей властью; он напомнил о положении во Франции накануне 1789 года. Жан Зей произнес от имени молодых радикалов, которые собирались воздержаться при голосовании, энергичную речь о будущих политических учреждениях, которым предстоит создать экономическую демократию. При этом он допустил обидную фразу в адрес «старого штаба». Я, по-видимому, действительно сильно состарился после 6 февраля! Бэсс смело настаивал на применении закона 1933 года и на установлении различия между фронтовиками и тыловиками. Мой друг Альбер Мило выступил в мою защиту в «Эр нувель»; я очень признателен ему за то, что он столь правильно выразил мои мысли: «Эррио… мог бы махнуть на все рукой и после целого ряда нанесенных ему оскорблений вообще замкнуться в свою скорлупу. Никто бы не осудил его за это. Но он счел своим долгом еще раз выручить растерявшийся радикализм и, спасая свою партию, сохранить для демократии ряд ее представителей, поддавшихся панике. Он сплотил значительную часть центра палаты в тот момент, когда этот центр стоял на грани распада… Правительству нужен был фундамент; руководитель партии радикалов дал возможность разрешить кризис, перегруппировав свои войска и выведя их на передовую линию…»

Правительство получило 324 голоса против 160, но эта победа была одержана в мрачной атмосфере усталости и даже уныния.