Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [248]

Вообще «Германия ничего не выиграла бы в случае любой европейской войны». Она всегда готова заключить пакты о ненападении со всеми своими соседями, за исключением Литвы – в связи с вопросом о Мемеле. Она не желает дополнять эти договоры новыми обязательствами. «Военный союз, заключенный между Францией и Россией, внесет, несомненно, элемент юридической неустойчивости в Локарнский пакт, единственный договор о взаимной безопасности в Европе, который ясно определен и действительно полезен». Гитлер уже утверждает, что этот союз «несовместим с духом и буквой Устава Лиги наций», которую он покинул и на которую теперь ссылается. Но логика для него ничего не значит.

Затем следовало категорическое утверждение: «У Германии нет ни намерения, ни желания вмешиваться во внутренние дела Австрии, а также аннексировать или присоединить эту страну».

В конечном итоге вырисовывалась следующая картина:

1. Правительство рейха отвергло резолюцию, принятую 17 апреля в Женеве. Оно не желало возвращаться в Лигу наций до тех пор, пока последняя не будет иметь юридического статута, независимого от Версальского договора. 2. Рейх заявил, что считает себя вправе вооружаться, подтвердив в то же время свое уважение к другим «статьям, касающимся совместной жизни наций», в том числе территориальных положений. 3. Германия будет соблюдать Локарнские соглашения, сделав, однако, оговорки относительно демилитаризованной зоны. 4. Она настаивает на возможности пересмотра договоров. 5. Она полагает, что европейское сотрудничество может быть восстановлено лишь на основе договоров, ограничивающихся минимальными положениями. 6. Она расположена заключить пакты о ненападении с различными соседними государствами. 7. Рейх даст свое согласие на заключение воздушного пакта. 8. Германия сообщит о «пределах организации своих новых сил национальной обороны. Она не откажется от них ни в коем случае». Она пойдет на такие же ограничения, как и другие государства. Что касается воздушных вооружений, то она требует равенства с другими великими западными державами и «торжественно обязуется не превышать этого максимума». Что касается военно-морского флота, то она требует для себя 35 процентов тоннажа английского флота. Она желает хороших отношений с английским народом и с английским государством. 9. Рейх согласен объявить вне закона некоторые средства ведения войны. 10. Он готов присоединиться к решению о запрещении сверхтяжелой артиллерии и сверхтяжелых танков. 11. То же самое относительно ограничения калибра артиллерии кораблей, их размеров и тоннажа подводных лодок. 12. По мнению рейхсканцлера, следовало бы предупреждать возбуждение общественного мнения путем речей, выступлений в печати, кинофильмов и театральных постановок. 13. Он требует заключения международного соглашения о запрещении всякого вмешательства извне во внутренние дела государств.

Германия, вновь заявил он, хочет мира. «Она не намерена бесконечно вооружаться. Мы не располагаем 10 тысячами бомбардировщиков, и мы их не построим. Напротив, мы сами поставили себе предел, достаточный, по нашему убеждению, для обеспечения защиты наций». И он закончил свою речь гимном миру.

Английский парламент дожидался речи Гитлера, чтобы обсудить международное положение. Прения открылись 22-го. Макдональд, находившийся на ежегодном собрании пресвитерианской церкви в Шотландии, отсутствовал. Он вернулся для участия в дискуссии. Стэнли Болдуин сказал, что заявления германского рейхсканцлера будут «тщательно и лояльно рассмотрены британским правительством». Он выразил надежду на ограничение воздушных вооружений, но признался, что имел превратное представление «о быстроте, с которой Германия могла бы приступить и фактически приступила к своему перевооружению» на протяжении шести месяцев. Великобритания желает, сказал он, как и Германия, воздушного паритета с Францией, то есть примерно 1500 самолетов первой линии. «Занавес в Германии был частично приподнят. Я надеюсь и хочу верить, что он будет поднят целиком, с тем чтобы мы могли быть откровенны друг с другом, как мы сами всегда были откровенны в области вооружений. До тех пор пока это не будет достигнуто, мы не можем испытывать подлинного доверия. Приподнять лишь часть занавеса столь же опасно, как не приподнимать его вообще».

От имени лейбористской оппозиции майор Эттли выступил против предложений правительства. Уинстон Черчилль повторил свои предостережения и еще раз высказал свои опасения. Он указал на свойственное Германии противоречие между словами и делами. Он требовал детального обсуждения программы воздушных вооружений, в случае надобности на секретном заседании. Сэр Филипп Сэссун сделал технические уточнения, о которых уже говорил в палате лордов лорд Лондондерри; он сообщил, что Англия намерена увеличить число своих самолетов и пилотов, а также количество центров военного обучения. Поправка лейбористов была отвергнута 340 голосами против 52. Правительственные ораторы мужественно признали, что вера Великобритании в идею разоружения привела к ее значительному ослаблению. Заявление германского рейхсканцлера сэру Джону Саймону и ассигнования рейха на авиацию в 1935 году открыли глаза англичанам. Лорд Лондондерри заявил, что надо действовать «решительно». В мае 1935 года у Англии было только 580 самолетов, не считая морской авиации. В марте 1937 года она хотела иметь 1500 самолетов. «Мы должны, – заявил министр авиации, – иметь на 2500 пилотов больше, чем сейчас, и набрать в наземные службы еще 22 500 человек. Мы откроем 5 новых училищ королевских воздушных сил. Для защиты метрополии мы создадим 71 новую эскадрилью вместо 22, намеченных программой. Кроме предусмотренных 18 аэродромов, мы должны построить еще 31». Английское правительство заручилось помощью лорда Уэйра, который был организатором воздушных сил Великобритании в 1915-1918 годах.