Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [215]

В семнадцать часов я взял слово. Я защищал право инициативы палаты в области финансовой политики, «однако, – сказал я, – было бы логично, чтобы после представления бюджета в него не включались бы никакие новые расходы, если одновременно не будут предусмотрены соответствующие доходы». Я заявил, что я против изменения записанной в конституции формулировки о праве роспуска парламента. «Если окажется, что эта формулировка будет представлять в определенный момент опасность для республики, то министры-радикалы будут действовать в соответствии со своей республиканской совестью».

Было единогласно решено рекомендовать пересмотр методов работы парламента, «и особенно ограничение инициативы в области предложения новых расходов при обсуждении бюджета, рассмотрение и обязательное утверждение в нормальные сроки своевременно представленного правительством бюджета и строгую дисциплину прений, устраняющую возможность импровизированных выступлений». Съезд «считает, что в случае возникновения серьезного конфликта или между двумя палатами, или между правительством и палатой, избранной непосредственно путем всеобщих выборов, только самому народу принадлежит право выступить в качестве арбитра». Съезд «предлагает своему Исполнительному комитету и своим представителям в парламенте разработать и представить в кратчайший срок проект референдума, который, поставив на обсуждение не вопрос о тех или иных лицах, а существо обсуждаемых проблем, обеспечит, в обстановке порядка и общественного мира, безусловное соблюдение всеобщих интересов, явившись выражением национального суверенитета». Предлагая провести реорганизацию Государственного экономического совета и обеспечить независимость судебных органов, «партия радикалов и радикал-социалистов готова поддержать любую реформу, имеющую целью добиться стабильности правительства и улучшения работы государственного аппарата, но партия не может допустить принятия мер, которые могут способствовать посягательствам личной власти на республиканские свободы. Она выражает доверие председателю партии и своим представителям в обеих палатах и призывает их всеми силами стремиться к осуществлению этих идей, руководствуясь своим патриотизмом и республиканским сознанием. Она уполномочивает их добиваться успешного осуществления любого мероприятия, которое обеспечит, одновременно с проведением в жизнь этой программы, разоружение заговорщиков и прочную защиту гражданских свобод и мира».

В воскресенье, 28-го, утром, Дюко зачитал декларацию партии, содержавшую эту резолюцию. Депутат и мэр Руана Жорж Метейер в тот же день посвятил мне в газете своего города «Ла Депеш» очень лестную статью. Английские газеты «Таймс», «Дейли телеграф», «Морнинг пост» высказывались обо мне очень доброжелательно. Генерал Спирс направил мне очень любезное письмо о моем, как он выразился, «триумфе в Лондоне». Нантский съезд оставил двери открытыми для примирения; именно к этому я стремился всеми силами. Но в то же время появились первые угрозы. 30 октября г-н Пьер Теттенже заявил в «Пресс»: «Решение съезда ограничилось тем, что выразило веру в республиканское благоразумие министров-радикалов. Если это благоразумие заставляет их выступать против проектов Думерга и разрывать перемирие, то организация «Патриотической молодежи»[167] и, я думаю, вместе с ней население Парижа энергично выступят на защиту честности и здравого смысла… Если Общий фронт выступит против выезда в Версаль (объединенного заседания обеих палат), то против него выступит полиция и в случае необходимости армия. Следовательно, нам нужно будет выйти на улицу только в том случае, если этих сил окажется недостаточно. И тогда действовать мы будем с максимальной энергией». Г-н Жан Гуа, депутат от Парижа, выступил не менее откровенно: «Развал правительства с тем, чтобы возобладала ориентация на «Левый блок»? Это, несомненно, мятеж».

Возвратившись в Лион 29-го, я констатировал удовлетворение общественности, но меня угнетало то доверие, которое мне оказывали, так как у меня не было полной уверенности в том, что я смогу его оправдать. 30-го утром я встретился с председателем совета министров. Он принял меня весьма приветливо, но я убедился, что его точка зрения осталась неизменной. У меня создалось впечатление, что он меня прощупывал. Когда во время разговора я упомянул о том, что министры-радикалы не примут его формулировки о роспуске парламента, мне показалось, что, несмотря ни на что, это произвело на него впечатление. Правда, он слегка изменил свой первоначальный текст, признав необходимым заключение сената, впрочем не обязательное для президента республики. Очевидно, Думерг прежде всего заботился о том, чтобы не создавалось впечатление, что он капитулирует.

30-го числа в одиннадцать часов утра заседание Совета кабинета. Жермен Мартен изложил свой новый декрет о пенсиях. После заседания Фланден и Денэн любезно предложили свои услуги, чтобы попытаться разрешить создавшиеся трудности.

Я не терял из виду русский вопрос. «Известия» от 24 октября опубликовали важную статью Радека, который заявил, что Европа в настоящее время висит над бездной; он привел телеграмму парижского корреспондента «Дейче Альгемайне Цейтунг», согласно которой Лаваль «мог бы повернуть французскую политику «обратно – на рельсы пакта четырех и соглашения с Германией».