Из пережитого в чужих краях - [83]

Мне неоднократно приходилось беседовать с парижскими масонами. Из этих бесед я узнал, что средством поддержания связи между «братьями» являются периодически устраиваемые в ложах доклады на отвлеченные темы, читаемые кем-либо из «братьев», но часто в этих докладах трудно что-либо понять — настолько они беспредметны; что на всех сборищах «братья» надевают масонские ленты, а «досточтимый» ложи — фартук «вольного каменщика»; что время от времени в ложах устраивались «братские» трапезы, за которые с каждого «брата» взималось по 20 франков.

Трудно сдержать улыбку и не рассмеяться при рассказах масонов о принятии в ложу новых «братьев».

Я неоднократно задавал вопрос масонам, с которыми меня связывали узы длительного знакомства, что заставило их идти добровольно в масонское рабство. Ответ всегда сводился с небольшими вариантами к следующему:

— Моя жизнь, жизнь русского эмигранта, бесконечно трудна. Все дороги для меня закрыты. Я — парий среди свободных граждан. Меня, как футбольный мяч, в любую минуту могут швырнуть к бельгийской или испанской границе и перебросить через эту границу, с тем чтобы оттуда в тот же день бельгийцы или испанцы швырнули меня обратно, и так без конца. Принятый в организацию «вольных каменщиков», я получаю какую-то защиту: ведь в префектуре, министерствах, прокуратуре, суде сидят наши «братья». В случае чего они в обиду меня не дадут…

Действительно, весь государственный, полицейский, судебный, финансовый, торговый, промышленный, научный аппарат в стране нафарширован «братьями» всех «градусов». По законам масонской солидарности на сигнал бедствия, случившегося с кем-либо из «братьев», обязаны откликнуться все остальные «братья», принявшие этот сигнал.

Безработным масонам несколько легче наняться на работу, чем немасонам; безработному врачу легче получить какое-то, хотя бы «липовое», право практики; безработному артисту — ангажемент; безработному журналисту — ход в какую-нибудь редакцию и т. д.; каждому безработному вообще — какой-то шанс «выйти в люди».

За пределами «русского Парижа» эти возможности неизмеримо шире. Влияние масонства настолько велико, что общественное мнение не без основания считает: сделать карьеру парламентария, министра, банкира, чиновника высшего ранга трудно, если добивающийся этой карьеры не состоит в масонской ложе.

Рядовые масоны любят говорить, что среди больших лож Франции и Англии якобы существуют трения и несогласия по целому ряду догматических и организационных вопросов. Эти кажущиеся разногласия не имеют никакого практического значения. К ним применима русская поговорка: «Милые бранятся только тешатся». Мировое масонство едино во всех основных вопросах, касающихся завоевания им мирового господства. По вопросу о всемогуществе масонства существует ходячее мнение, которое как будто недалеко от истины, а именно: масонство могуче, но не всемогуще. Дальнейшее изложение этого вопроса вывело бы меня за пределы темы моих воспоминаний.

Вступившему однажды в масонские ряды возврата к исходному состоянию нет. Рядовому масону, правда, «масонская тайна» не открыта. Но все же он слышит в ложах и знает многое такое, что простому смертному знать не полагается. За разглашение этих секретов он наказуется суровыми карами. Масон, вышедший из повиновения, карается прежде всего гражданской смертью. При неограниченной власти капитала и при условии, что капитал находится в масонских руках, сделать это нетрудно: если вы торговец, то вам будет негласно объявлен бойкот — ваше торговое «дело» лопнет; если вы чиновник, журналист, музыкант — будете уволены со службы, выгнаны из редакции или театра; если вы политический деятель и парламентарий — ваша карьера кончена; если вы врач, фармацевт или адвокат — клиентов у вас больше не будет. Если же вышедший из повиновения масон имел высокий «градус» и являлся обладателем тайн, то он физически уничтожался.

Так время от времени уходили из жизни путем убийства или якобы самоубийства «братья», занимавшие в капиталистическом мире довольно высокое положение и обнаружившие признаки «непокорности». Ни одно из этих убийств или лжесамоубийств по понятным причинам раскрыто не было.

Если бы кто-либо попытался раскрыть тайну убийства судьи Прэнса, или мошенника-банкира Стависского, или выпавшего из самолета при перелете через Ламанш бельгийского миллионера Альфреда Левенштейна! На скамье подсудимых могли бы оказаться министры, высшие чиновники, судьи, прокуроры, депутаты, сенаторы… Нити, связывавшие их с убитыми и таинственно исчезнувшими, привели бы к тому невидимому для глаза простого смертного верховному масонскому центру, который отдал приказ об уничтожении «отступника». Но этого «моральные усовершенствователи человечества» не допустят! Полицейское дознание будут вести сидящие в префектуре «братья», судебное следствие — «братья» из судейских органов, судебно-медицинское вскрытие — «братья» из числа медиков. Им будут даны соответствующие указания.

Чересчур любознательным репортерам и не в меру шумящим редакциям газет рот заткнут чеками на суммы внушительных размеров. Пусть «массы» возмущаются и ропщут, но «масонской тайны» ни один человек не узнает.