Из огня да в полымя - [3]

Григорий Абрамович усмехнулся, наверное, хотел скрыть смущение от попытки патетики в только что произнесенном им монологе.

Я молчала, пребывая все же в некотором недоумении: смысл столь раннего свидания с командиром оставался скрытым от меня. Не мог же он вызвать меня, чтобы поделиться со мной своими ностальгически-сентиментальными воспоминаниями о первых годах МЧС? Что-то не похоже на нашего в общем-то рационального Грэга… Я ждала чего-то большего, чем то, что он уже успел мне сказать. И, как выяснилось, была права. Уже со следующей своей фразы Григорий Абрамович перешел гораздо ближе к делу.

– Я знаю, что всех вас удивило, – сказал он, – сколь благосклонно отнеслось министерство к нашим похождениям в Булгакове, когда наша группа фактически провела расследование причин столкновения теплохода с железнодорожным мостом. Я не мог тогда объяснить вам, что это фактически и было наше задание… Так уж мы, старики, решили сообща. Проверить вас хотели. И проверили. Убедились. А после этого дали уже самостоятельное задание – найти маньяка-террориста раньше, чем это сделает ФСБ. Группа и с этим заданием справилась. Не скажу, что отлично, но ваша работа оценена положительно.

Я удивленно посмотрела на Григория Абрамовича.

– Почему вы сказали «ваша работа»? Вы же командир группы!

– Потому, что я согласно нашей договоренности с Чугунковым, который курировал это задание, самоустранился… Вспомни, много ли я вам помогал? Направлял вас только туда, куда сразу устремились бы уголовка с прокуратурой. То есть подсказывал только то, что лежит на поверхности. Иногда это было настолько откровенно, что я удивлялся, как это вы меня не пошлете ко всем чертям. Искать пересечения между пациентами районной поликлиники и учениками и коллегами профессора, который в университете работает тридцать лет! Да на это задание месяц уйдет, не меньше, при наших-то возможностях. Я ждал от вас самостоятельности и только страховал в критических ситуациях, когда в дело вмешалась ФСБ и твоя жизнь оказалась под угрозой… Но это нельзя ставить группе в минус – вы же не обладали информацией ни о намерениях, ни о возможностях, ни о методах работы ФСБ. И тем не менее почти все ситуации разрешали практически самостоятельно.

Григорий Абрамович улыбнулся и сказал:

– В общем, группа сдала экзамен, поздравляю!

Мне, однако, далеко не все было ясно, и в первую очередь – почему именно мне первой Григорий Абрамович об этом сообщает…

– Я все же не поняла, – сказала я, – почему сейчас рядом со мной нет Игоря и Александра Васильевича? Они тоже члены группы и сделали не меньше моего… А когда террориста брали, Кавээн мне просто жизнь спас. Почему вы мне сообщаете обо всем этом столь конфиденциально, почему только мне?

– Просто я не хочу на глазах у них с тобой секретничать, – пояснил Григорий Абрамович. – Это тебе же может помешать работать с ними нормально. А секретничать придется в любом случае.

Вид у меня был столь недоумевающий, что Григорий Абрамович снова улыбнулся.

– Ладно, раскрываю карты, и так я слишком долго вожу тебя за нос… С сегодняшнего дня наша группа переходит в ведомство Чугункова. Да-да, – покивал он головой, глядя на мое растерянное лицо, – мы становимся контрразведчиками, согласно приказу министра, подписанному вчера. Это первое. Второе – сегодня приступаем к выполнению нового задания. Дело важное, в чем суть – доложу группе в полном составе, тебе же сообщу только то, что касается тебя непосредственно. Я, судя по всему, последний раз работаю с вами… Ребята убедили меня, что хватит отсиживаться на периферии, когда в центре слишком мало людей, которым можно доверять и на которых можно положиться… Я практически уже дал согласие министру возглавить новую внутриведомственную структуру, приказ об учреждении которой будет подписан буквально через пару дней. Что-то вроде информационно-аналитического отдела, главной задачей которого будет сбор и, что не менее важно, распространение информации по интересующим нас вопросам. Помнишь то дикое интервью с тобой, которое опубликовала газета «Мир катастроф», когда мы работали в Булгакове? Как удалось установить, появилось оно не без помощи ФСБ, которая контролирует главного редактора этой нашей ведомственной газеты. Проблемы такого рода мне и придется решать. Чугунков с Леной Крупновой убедили меня, что руководителю такого ведомства нужно занимать должность не ниже заместителя министра, иначе мне самостоятельно не удастся решить ни одной проблемы…

«Второй раз за сегодняшнее утро он упоминает Елену Вениаминовну Крупнову, – подумала я. – Я начинаю подозревать, что Крупнова думала не только об интересах дела, когда вместе с Чугунком уговаривала Григория Абрамовича переходить в Москву, но и о своих личных – тоже… Погасший костер уже не вспыхнет, конечно, но угли в нем тлеют, судя по всему, долго…»

– Я все же не понимаю, Григорий Абрамович… – сказала я.

Он кивнул головой:

– Сейчас поймешь. Есть у спасателей и такой закон в неписаном кодексе – «Не считай себя вечным». Впрочем, ты, может быть, такой фразы и не слышала, это поговорка командиров. Кроме того, уставы спецслужб, к числу которых, как ты понимаешь, относится и контрразведка, предусматривают в группе обязательное наличие дублера командира, к которому переходит руководство группой при гибели последнего. Я свое мнение высказал, Чугунков со мной согласился, а остальные не вмешивались, они тебя лично не знают. Короче, дублером должна стать ты, Оля. Ты, собственно говоря, им уже стала. Приказ об этом вчера подписан. Да и в дублерах ходить тебе недолго придется. Поэтому и пригласил тебя сегодня на встречу по холодку. Сегодня с самого утра мы на задание отправимся за пределы Тарасова, там уже не поговоришь спокойно…