Из общественной и литературной жизни Запада - [37]

Религиозная нотка, по-видимому, преобладает в американских заявлениях. Все эти пророки напускают на себя важный вид и увлекаются мистицизмом, достойным избранников неба.

Мисс Вилльярд с пафосом восклицает: «Только Царствие Божие на земле может ниспослать свыше всяческое благополучие на род людской». Когда дух Божий снова вселится в наши тела, тогда люди обратятся в ангелов, достойных мечтаний… идеальной мисс!

Приходится, однако, скромно признаться, что это великое собрание ученых и избранных умов ничему нас не научило. Самые возвышенные идеалы, какими они нас угощают, были гораздо определеннее высказаны несколько тысячелетий тому назад. Mens sana in corpore sana – вот к чему сводятся все их догадки и наставления. И только у одного Гавелока Эллиса хватило духа открыто в том признаться. Для него вся философия идеального человека сводится в здоровой душе в здоровом теле, а два десятка других мыслителей ходят все вокруг да около этого афоризма, силясь перевернуть его на новый лад.

* * *

Все эти остроумные умы, по-видимому, и не подозревают, что гораздо легче превозносить величие этого наставления, нежели осуществить его на деле. Здоровое тело не всегда достигается при самой образцовой воле с нашей стороны. Подчас это лишь дар, или, если вы предпочитаете, – большое бремя, унаследованное от другого поколения. Притом же, мы получаем свое тело от предшествующих поколений; дух наш точно также подвергается влияниям прошлого и настоящего. Мы наследуем болезненные идеи и болезненные организмы, и принуждены принимать их без права, даваемого наследнику, платить только те долги, которые не превышают стоимости наследства. А так как, согласно утверждениям науки, мы наследуем больше дурного, чем хорошего, значит, болезни и всевозможные слабости скопляются на нашей спине, и будущие поколения тщетно будут мечтать о здоровой душе в здоровом теле…

Однако, вернемся к пророкам.

Джон Баском, профессор философии в Массачусеттской коллегии, полагает, что идеал человека кроется в согласовании его умственных способностей с физическими его силами. Подобная гармония должна отразиться на будущем обществе, которое будет состоять исключительно из людей, озабоченных достижением этого идеала.

Знаменитый Стэнли утверждает то же самое, только он пускается при этом в длинные разглагольствования. У совершенного человечества будут две формы: моральная и физическая. Необходимо развивать элементы каждой из них, т. е. с одной стороны мужество, искренность, любовь к правде и т. п., а с другой – физическое здоровье. Его идеал человека сводится к исчезновению эгоистических чувств.

Профессор доктор Пеппер в восторженных выражениях говорит, что следует внушить молодежи «сущность идеала», сладость жертвы и значение высоких принципов. Мисс Споффорт подпевает в тон Стэнли и видит наше будущее в исчезновении эгоизма. По мнению мисс Говард человечество достигнет совершенства в великодушии. Только бы оно не погубило себя им!

Очевидно, великодушие серьезно угрожает человечеству, и все знатные и благородные мисс Соединенных Штатов и Великобритании пророчат его последнему.

Среди этого потока женской сентиментальности приведем еще мнение г-жи Клеманс Ройе. её profession de foi представляет сплошной восторженный гимн в честь человеческого разума. Идеальный человек – это тот, который прежде всего ищет правды, воля которого всегда будет согласна с разумом, внушена и порождена наукой.

Заметка Шарля Бернара отличается большей игривостью. Он верит в будущее и вполне убежден, что человек будущего будет меньше работать, веселее жить, натура его будет артистичнее, он будет менее мелочным лавочником и дельцом, чем в настоящее время.

В заключение приведем замечание Жерома Аллена, директора педагогической школы в Нью-Йорке. С невозмутимой серьезностью объявляет он, что человек будущего будет внушать мальчикам делаться… мужчинами, а девочкам становиться… женщинами.

Таким образом, всему предстоит обстоять вполне благополучно. Род людской будет продолжать свое существование более чем регулярно. Педагогия спасет его от пропасти, куда он стремится. Мальчики обратятся в мужчин, а девочки – в женщин! Да, в сущности, не сводится-ли и философия всех этих остроумных догадок к утверждению ученого педагога? Бедняга! Он хотел блеснуть такой-же глубиной, как и другие, а между тем, по воле случая, оказался бесподобен и правдив.

Вот теперь, помимо своего желания, он и попал в критики, и принужден несколькими шутовскими своими словами бичевать все ребячества, которые вылезают из всех больших и малых окон, какие открываются перед нами на неведомое и отдаленное будущее…

* * *

Где Рустан? Куда исчез герой сенсационного преступления, занимавшего всю Европу? Этот вопрос стал европейским. Газеты подробно описывали наружность искомого преступника, сообщали пикантные подробности насчет его карьеры. Читатели посвящали этим описаниям больше внимания, чем политическим известиям газет. Дамы упивались рассказами о похождениях «героя» преступлений. Последний представлялся им необыкновенно красивым и интересным мужчиной.

То там, то сям Рустан появлялся на несколько часов. Агенты тайной полиции охотились за ним с трогательным усердием. Они могли составить целый музей из сувениров о переездах неуловимого. Но сам он успевал скрываться от своих преследователей. Разыскивались приятели Рустана, чтоб найти нити, по которым можно было проследить за ним. Но у Рустана не было приятелей.