Из Лондона в Австралию - [93]

Тем временем старик принес несколько тыкв и плоскую каменную чашку, которые наполнил водой из своей цистерны и предложил своим маленьким гостям в заключение угощения. По-видимому, каждая порода, твердо знала сосуд, предназначенный для неё, и жадно набрасывалась на питье; так как отсутствие влаги сильно сказывалось в этой безводной местности.

Хлопнув в ладоши, отшельник заставил своих гостей также быстро разлететься во все стороны, как они слетелись к нему на его свист, и опять с выражением полного удовольствия посмотрел на белых. Эти сад, цветы и птицы составляли весь его мир в течение всей его жизни, быть может, продолжавшейся уже не одно поколение. Что привело его сюда, в эту негостеприимную местность? Может быть, тяжкое, неизлечимое горе?

Аскот выложил все свои знания местного наречия для того, чтобы объясниться со старцем, но в результате тот только качал головой. – Твори волю-богов, сын мой, и будешь счастлив! – вот все, что отвечал ему отшельник.

Быть может, было время когда и он жил внизу, в деревне своих соотечественников, играл и смеялся вместе с ними, участвовал в их пиршествах и боях… но затем нагрянула та беда, страшнее которой не бывает в жизни человеческой, преступление, за которым следовала потеря навеки душевного мира. Он бежал в пустыню и начал новую жизнь среди цветов и птиц, в полном уединении.

Аскот покачал головой. – Страшно жить таким образен, – произнес он, – совершенно одному, никогда не видя человеческого лица, не слыша человеческого голоса! В этот момент из-за ограды выглянула черная рогатая голова с дикими огромными глазами и в ту же секунду скрылась, но молодые люди уже успели рассмотреть, что она принадлежала огромному быку. Они подбежали к стене и увидали, что за нею, на поляне, мирно паслось от тридцати до сорока голов горных быков, с виду совершенно похожих на наших домашних коров и быков и такого же, по-видимому, кроткого нрава.

Хорошенькие, бурые и пестрые телки весело прыгали вокруг маток, а огромный черный бык, только что заглядывавший за ограду, мычал и посматривал во все стороны, словно чувствуя на себе ответственность за все стадо и готовясь предупредить малейшую опасность, которая могла бы ему грозить.

– Надо будет впоследствии захватить какого-нибудь молоденького теленка из этого стада, – проектировал Антон. – Может быть корова пустится следом за ним и ее удастся заманить таким образом в какую-нибудь яму, где было бы легко сладить с ней.

– Но ведь если она пойдет за теленком, то не иначе, как с целью защитить его?

– Конечно; стоит только теленку зареветь, как она бросится за ним очертя голову.

– Но в таком случае к ней и подойти будет опасно.

– И очень. Надо будет сесть возле ямы в засаду.

Фнтцгеральд поднялся. – «А пока двинемся дальше, – сказал он, – Аскот, попроси у старика воды».

Отшельник охотно исполнил желание гостей. Провожая их, он тревожно посматривал на вершину горы и, наконец, жестами осведомился, не имеют ли белые в виду взойти на нее?

Когда они дали ему утвердительный ответ, он покачал головой. – Молния! – перевел его слова Аскот. – Гроза, буря и сильный дождь.

– Другими словами – нам угрожает непогода! Но я думаю, что это нам не должно помешать. Дождь, который льет на огненное море, должно быть представляет собою редкостное зрелище.

– Но там наверху очень холодно, – предостерегал отшельник. – Очень холодно, замерзнуть можно. Ветер разносит огонь, как солому.

Но наши друзья не совсем понимали старика, из его речи им были знакомы только некоторые слова, а потому они и не выяснили себе действительного размера опасности. Думая, что им предстоит только какое-либо забавное приключение, они распростились с отшельником и тронулись в путь, уже позабыв его предостережения.

– Старик мерзнет даже на солнце, – насмешливо заметил про старика унтер-офицер, – быть может, он трусит и перед громом и молниею, принимая их за враждебные человеку силы.

– А я так не могу выразить, – кивнул Антон головой, – как был бы я рад холоду. Ах, если бы этак хорошенький норд-ост, вот-то было-бы блаженство!

Все с этим согласились и хотя старик еще раз настойчиво повторил им вслед: – Холодно! – путники, не обращая на это внимания, пошли своей дорогой. Старик наделил их печеными хлебными плодами взамен сырых, вареными яйцами и сладким луком, испеченным в горячем пепле. Затем он спросил их, из чего они будут разводить огонь наверху.

– Из дров! – ответил Антон.

– Но их там нет!

Фитцгеральд засмеялся. – Ну, значит у нас там будут только холодные блюда. Это не повредит удовольствию.

Отшельник сказал еще несколько слов, которых никто не понял, пожал всем руки и еще раз покачал головой, запирая за ними дверь перекладиной.

Медленно войдя в хижину, он бросил на жертвенник ветку с цветами и когда цветы осыпались с неё, в ужасе всплеснул руками. Мрачная богиня Пеле не приняла его жертвы, напротив, она даже намеревалась предать смерти в своих каменных пустынях всех этих молодых, полных жизни и здоровья, людей; она хотела отомстить за вторжение их в её владения.

Старик принес из сада еще одну ветку, а уже осторожно возложил ее на алтарь.