Из истории военной разведки - [30]

Ко второй категории шпионов с нравственной точки зрения принадлежат те лица, которые шпионничают не за и не против своего отечества, или те, которые занимаются этим делом хотя и на пользу своей родины, но не по чувству долга и патриотизму, а ради наживы. Если такие шпионы честно выполняют взятые на себя обязательства и не обманывают своих нанимателей, то ни в мирное, ни тем более в военное время их нельзя строго судить: можно не сочувствовать их конечной цели, т.е. корыстолюбию этих шпионов, но сама деятельность их не принадлежит к разряду бесчестных или позорных, если только, как и в предыдущем случае, она не основана на предательстве.

Если же шпионы этой категории обманывают тех, у кого служат, то очевидно, что они достойны лишь презрения.

Еще позорнее и преступнее деятельность шпионов 3-й категории, т.е. лиц, служащих против своего отечества, на пользу врагам; никакими соображениями нельзя оправдать их гнусных поступков. Не лучше двойные шпионы, хотя бы они и не служили против своей родины.

К сожалению, число недобросовестных шпионов довольно значительно, и вот почему, быть может, не входя в подробное рассмотрение этого вопроса, общество огульно осуждает шпионов и относится к ним с нескрываемою брезгливостью. Впрочем в критические минуты в настроении общества происходит перелом, и тогда оно справедливее- оценивает их труд. Никому не придет в голову осуждать Фигнера за то, что он не раз являлся в Москве, занятой Французами, и, вмешиваясь в толпы их, выведывал то, что ему нужно было; а между тем он в такие минуты в совершенстве разыгрывал роль лазутчика.

Таковы шпионы г нравственной точки зрения. Что касается самого шпионства или, точнее говоря, тех лиц, которые прибегают к этому средству, то и по отношению к ним надо установить некоторую разницу в оценке в зависимости от времени, когда они пользуются услугами шпионов. В военное время считаются позволительными различного рода военные хитрости и применение необходимых способов к получению сведений о неприятеле и занимаемой им местности (Проф. Мартенс, см. выше).

Поэтому шпионство не может быть вменено в вину или даже поставлено в укор лицам, прибегающим к нему. С принципиальной точки оно, пожалуй, и безнравственно; но в таком случае безнравственна и сама война, а между тем почти весь цивилизованный мир считает ее явлением неизбежным. Бюжо вполне прав, утверждая, что шпионство ничуть не хуже, чем устройство засады; можно сказать даже, что второе гораздо преступнее первого, так как оно равносильно убийству из-за угла. Однако никто не осудит полководца, искусным образом организовавшего засаду; никто не назовет Блюхера безнравственным за то только, что он устроил засаду под Гайнау, трофеями которой были 1500 пленных и убитых.

А шпионство мирного времени, тайный сбор сведений и разоблачение секретов дружественной державы, разве оно может быть оправдано? На этот вопрос, по нашему мнению, можно ответить только в отрицательном смысле. Но оно не делает чести только тому из двух соседних государств, которое первое прибегло к нему.

Если одно правительство имеет неоспоримые доказательства, что другое применяет по отношению к нему шпионство, то оно вправе я даже, пожалуй, обязано отплатить ему тем же. Отказываясь от такого образа действий, оно будет иметь одним шансом меньше на успех во время войны или же купит этот успех ценою больших усилий и потерь.

Наполеон не раз жаловался в мирное время на попытки подкупа его чиновников и вообще на шпионство, практиковавшееся другими державами; он утверждал, что такое средство позволительно только в военное время и по отношению лишь к неприятелю (Письмо от 3 марта 1812 года).

На деле же он сам широко пользовался шпионством в период мира и, как видно из его переписки, очень много заботился о тщательной организации этого дела. К рассматриваемому вопросу вполне применима русская поговорка: "с волками жить, по-волчьи выть". Основываясь на таких соображениях и убедившись в пользе шпионства (хотя и поздно, лишь после удачных результатов применения его у противника) с 1871 года французы обратили серьезное внимание на это дело и, судя по мыслям, высказываемым в их литературе, поставили себе задачей не только не отстать в этом отношении от будущих противников, но и превзойти их. "Ввиду необходимости, как для государства, так и для армии, знать все, что происходит у иноземцев или у противника", говорят они, "надо признать бесполезными и неуместными то искреннее или напускное негодование, которое высказывается по поводу шпионства, и те громкие споры, которые возбуждаются этим вопросом" (См.выше).

"Относительно преступлений, совершенных в пределах государственной территории, установился общий, никем не оспариваемый принцип, что в преследовании и наказании таких преступлений исключительно компетентна территориальная власть, простирающаяся в этом отношении одинаковым образом, как на постоянных, туземных подданных, так и на временных иностранцев" (проф. Мартенс, см. выше).

Итак, каждое государство имеет право наказывать шпионов, к какой бы национальности они ни принадлежали. Меры наказания за шпионство в мирное время, устанавливаемые различными законодательствами, далеко не одинаковы; но в военное время шпионство всегда влечет за собою смертную казнь.