Из истории Таманской армии - [56]
Делегаты-коммунисты провели разъяснительную работу среди бойцов инженерного батальона, и красноармейцы перешли на сторону съезда, изъявив желание арестовать Сорокина как только он появится[669]. Маркарьянц, по распоряжению съезда, был арестован и расстрелян. На ст. Курсавка находился штаб так называемого «Северо-восточного фронта». Сорокин пытался через штаб «Северо-восточного фронта», которым командовал послушный ему Гайченец, вызвать к себе находившиеся вблизи Курсавки части, чтобы с их помощью разогнать съезд, но воинские части выполняли лишь указания Чрезвычайного съезда и подчиняться Сорокину отказались. Тогда Сорокин, высадившись в Курсавке из вагонов, направился с конвоем в сторону Ставрополя. На вопрос, куда он едет, Сорокин ответил: «Встречать Троцкого»[670]. Именно после расстрела Крайнего, Рубина и др. Троцкий вызывал Сорокина в Москву «для личного доклада»[671].
30 октября Сорокин в сопровождении двух эскадронов охраны численностью до 300 сабель появился в Ставрополе, который занимали таманцы. Когда ему М.В. Смирновым письменно было предложено зайти в штаб Таманской армии для объяснения и объявления постановления съезда Советов Северного Кавказа, он поспешно бежал из Ставрополя в направлении села Сергиевки, боясь самочинного расстрела его таманцами[672].
В соответствии с директивой съезда Советов командование Таманской армии в лице Г.Н. Батурина, Л.В. Ивницкого и М.В. Смирнова решило задержать Сорокина. В погоню за ним был направлен 1-й Таманский кавалерийский полк под командованием Н.Г. Олефиренко[673]. Операцией по задержанию Сорокина руководил лично М.В. Смирнов. Он догнал Сорокина в пятнадцати километрах от Ставрополя с помощью автомобиля, на который был поставлен пулемет[674], и потребовал возвращения назад. Сорокин подчинился и был доставлен в штаб Таманской армии, где его обезоружили[675].
Сорокин, Гайченец, Троцевский (пом. нач. штаба РВС Сев. Кавказа), Кляшторный (адъютант) и Колесников (пом. коменданта) были арестованы, переданы специально командированным для ареста Сорокина делегатам II Чрезвычайного съезда Советов А. Маштаве и Дергачеву и отправлены под конвоем[676] в станицу Невинномысскую. Конвоирование задержанных было поручено эскадрону под ответственность командира 2-го Таманского кавалерийского полка Г.А. Осипьянца. Но неожиданно Невинномысская оказалась отрезанной от Ставрополя белогвардейцами, и арестованных пришлось вернуть в Ставрополь[677]. Здесь в тюрьме 3 ноября 1918 г. во время допроса Сорокина застрелил двумя выстрелами в упор Иван Высланко[678]. Поступок Высланко был признан самочинным, за что он должен был понести наказание[679], но боевая обстановка внесла коррективы в судьбу таманца. В приказе по армии от 5 ноября говорилось: «Ввиду боевой обстановки и нахождения 3-го Таманского пехотного полка на позиции, тов. Высланко, подлежащий аресту, остается в полку, но подлежит суду, который и вынесет свое постановление относительно его поступка»[680]. Вскоре Высланко пал на поле боя.
Авантюра Сорокина, безусловно, была сильным ударом по Советской власти на Северном Кавказе[681], чем не замедлило воспользоваться белогвардейское командование, которое развернуло новое наступление. В связи с этим съезд Советов срочно закончил свою работу.
Для руководства Северокавказской Советской Республикой съезд избрал новый ЦИК в составе 25 человек, среди которых 23 были коммунистами (М.С. Акулов, Г.Г. Анджиевский, Г.Н. Батурин, И.П. Борисенко, И.Л. Войтик, Ф.Я. Волик, Гладков, К.А. Гришин, Д.Я. Ивахненко, Г.А. Кереметчи, С.Г. Мамсуров, С.В. Петренко, И.И. Подвойский, Ян В. Полуян, Розенберг, М.С. Старцев, Ф.3. Ткаченко, Усагин, И.Ф. Федько, Чуваев, Швец, Юрков, А.И. Яковлев) и 2-мя народниками-коммунистами (Донченко и Лехно). Председателем ЦИК Советов Северного Кавказа был избран М.С. Акулов, товарищем председателя — И.И. Подвойский[682].
Съезд поручил ЦИКУ Северокавказской Республики довести до сведения центральной Советской власти о нуждах Красной Армии Северного Кавказа и обязал его «приложить все усилия к обмундированию и снабжению армии» и «обратить самое серьезное внимание на воспитание армии, послать туда самых лучших партийных работников…»[683].
На съезде были избраны 4 делегата на VI-й Всероссийский съезд Советов — три коммуниста-большевика (Маркин, Сугаков и Яковлев) и один «народник-коммунист» (Блохин).
Ян В. Полуян в своей речи перед закрытием съезда заявил: «Сейчас, когда мы окружены и отрублены от центра, откуда мы могли бы получить все необходимое, когда кругом война, когда наши бойцы раздеты, когда сейчас положение критическое, мы должны напрячь все силы, отдать все знания, уменье, всю любовь делу революции… Мы должны в тылу: у кого есть две пары платья, то одну должны отдать Красной Армии, у кого две пары сапог, одну отдать бойцам и т. д., потому что Красная Армия кладет свою жизнь на алтарь революции»[684].
В заключение речи Я. Полуян, называя Сорокина предателем указал, что «сорокинская авантюра поколебала фронт»
