Из истории Таманской армии - [44]
Стальная дивизия под командованием Д.П. Жлобы сыграла выдающуюся роль в разгроме наступающего на г. Царицын противника, вступив сходу в бой в самый критический момент обороны города в середине октября 1918 г.[483], но ее уход с Северного Кавказа сыграл отрицательную роль в борьбе против Деникина на Кубани и Ставрополье.
В условиях, когда отдельные части самовольно снимались с фронта, когда приказы не всегда выполнялись, чем пользовался враг[484], для борьбы против партизанщины только что созданный Реввоенсовет вынужден был принять крутые меры по наведению порядка в войсках. Я.В. Полуян докладывал в ноябре 1918 г. в РВС Южного фронта: «Для поднятия революционной дисциплины в армии и прежде всего в среде командного состава (большей частью выборного) Реввоенсовету пришлось прибегнуть к репрессиям, расстрелять, напр[имер], командующего Таманской армией Матвеева за неисполнение боевого приказа и т. д. Результаты этих крутых и решительных мер скоро сказались: приказы стали выполняться точно и беспрекословно.»[485].
Оценивая действия Реввоенсовета Северного Кавказа по установлению твердой дисциплины в войсках, надо отметить, что в целом они соответствовали линии нашей партии, выраженной в Постановлении ЦК об укреплении Южного фронта, в котором говорилось: «Нужно железной рукой заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценою каких угодно средств. Не нужно останавливаться ни перед какими жертвами для достижения тех высоких задач, которые сейчас возложены на Красную Армию, в особенности на Южном фронте»[486]. В. И. Ленин считал, что для успешной борьбы с таким врагом, как деникинская армия, имевшая в своих рядах обилие офицерства и казачества, чрезвычайно способная на быстрые налеты, на авантюры, на отчаянные предприятия, «необходима военная дисциплина и военная бдительность, доведенные до высших пределов»[487].
Но расстрел Матвеева, ставшего благодаря героическому походу таманцев популярнейшим командиром, произвел ошеломляющее впечатление и вызвал возмущение в частях Таманской армии[488]. Бойцы-таманцы требовали похода на Пятигорск, чтобы расправиться с Сорокиным, которому одному был приписан расстрел Матвеева и которого стали еще больше обвинять в прямой измене[489]. Г.Н. Батурин писал об этом: «Несмотря на установившуюся дисциплину в армии, раздавались крики: «На Пятигорск! Отомстим за Матвеева штыками! Сорокин — изменник!» и т. д. И не только масса рядовых бойцов, но и весь командный состав были одного с ними настроения[490]. Е.И. Ковтюх, косвенно возражая Г.Н. Батурину и уточняя его утверждал:
«Возможно, что во 2-й и 3-й колоннах такое настроение и имело место, но в 1-й колонне ни такого настроения, ни криков среди красноармейцев и тем более комсостава абсолютно не было»[491]. Однако и Ковтюх, выступая на вечере воспоминаний 1926 г., назвал расстрел Матвеева «тяжелым фактом», который, «несомненно, скверно отразился на таманских войсках, которые чрезвычайно уважали т. Матвеева»[492].
Командованию Таманской армии совместно с комиссарами-коммунистами пришлось провести большую трудную работу по разъяснению пагубности междуусобной борьбы, чтобы удержать красноармейцев от похода на Пятигорск, что могло вполне случиться, так как большинство командиров и бойцов-таманцев видело в расстреле Матвеева именно измену Сорокина[493].
В штабе Таманской армии в станице Курганной был созван командный состав действовавших в этом районе частей, где после долгих усилий и с большим трудом Г.Н. Батурину, очевидно, при помощи С.В. Воловика «удалось все-таки, как указывает Г.Н. Батурин, — убедить командиров, что начать междуусобие — равносильно измене Советской власти»[494].
Штабу Таманской армии после расстрела И.И. Матвеева Реввоенсоветом Северного Кавказа предписывалось немедленно отвести вторую и третью колонны армии в Армавир для дальнейшего движения на Невинномысскую согласно приказу № 9 от 7 октября 1918 г.[495]
Командный состав Таманской армии, поддержанный командованием войск «Армавирского фронта»[496], признавая власть РВС, высказывал настойчивое желание получить исчерпывающие объяснения о расстреле Матвеева лично от членов Реввоенсовета. В этот момент Сорокин, мотивируя свое предложение необходимостью дальнейшего укрепления дисциплины, стал требовать новых расстрелов. С.В. Петренко пишет по этому поводу: «Сорокин настаивал на расстреле некоторых товарищей, которых подозревал в агитации и т. д. Особенно он нападал на тт. Кочергина, Федько, Лисконога и Минакова, и только нашим воздействием (имеется в виду воздействие членов РВС — Н. Е.) удалось их спасти от расстрела и от «изъятия» сорокинской контрразведкой. В результате Кочергин был устранен от командования тремя колоннами и получил впоследствии дивизию, с которой сделал столько блестящих дел, а остальные остались на своих местах, но под подозрением у Сорокина»
