Из истории отечественного оружия. Русская винтовка - [22]

Армия нуждалась в 100–125 млн. патронов ежегодно. А между тем, не считая частных мастерских с ничтожным объемом производства, только патронная мастерская Охтинского завода изготовляла металлические патроны, но в очень ограниченном количестве и лишь для опытов[227]. Поэтому Оружейная комиссия отвергала русские и иностранные проекты переделки шестилинейных винтовок на казнозарядные, ссылаясь, на то, что все они под металлические патроны, «валовая фабрикация коих у нас еще не установилась».

Высказывались и иные, более оптимистические суждения о будущности металлических патронов в России. В. Л. Чебышев обращал внимание на то, что в 1869 г. патронная мастерская освоила производство и четырехлинейных, и шестилинейных металлических патронов[228]. Это заставляет считать вопрос о металлическом патроне для переделки шестилинейных дульнозарядных винтовок решенным. «Пусть…. находят в этом (производстве металлических патронов. — Вал. М.) препятствие», но, как полагала редакция «Оружейного сборника», возглавляемая В. Н. Бестужевым-Рюминым и В. Л. Чебышевым, «нет сомнения, что затруднения эти будут в скором времени преодолены»[229].

Основанием для такого суждения служило то обстоятельство, что на Охтинском заводе еще в 1865 г. металлические гильзы изготовляли «без особых затруднений», «так что можно было надеяться на дальнейший успех в этом деле»[230].

И успех пришел. Вслед за Охтинской мастерской заработала «Санкт-Петербургская мастерская металлических патронов», находившаяся в помещении Старого арсенала у Литейного моста[231]. Приказ по Военному ведомству от 20 марта 1869 г. утверждал для переделки дульнозарядных винтовок металлический патрон[232]. Итак, патрон для переделки шестилинейных винтовок был найден — им должен был стать металлический патрон.

Теперь надо было остановиться на системе, по которой должна была идти переделка. Оружейная комиссия рассматривала свыше 70 систем иностранных и русских оружейников, проектировавших свои винтовки под металлический патрон. Свои системы предлагали Ф. Вишневский, Терентьев, Н. Пикачев, Туношевский, Шлиппенбах, Драшковский, сконструировавший свой «скоропал» в 1866 г.

В 1868 г. А. В. Лазарев предложил свою магазинную винтовку, построенную по принципу системы Жаppa. Винтовка имела вставной металлический магазин в виде бруска, передвигавшегося справа налево, ставя патрон против ствола и переводя его под удар курка. Изобретатель полагал, что из нее можно было сделать от 40 до 55 выстрелов в минуту, т. е. она была самой скорострельной, превосходя по скорострельности игольчатые ружья в 8 раз[233]. Практически такой скорострельности винтовка Лазарева достичь не могла.

Но все эти системы были отвергнуты, так как предназначались под патроны слабые, либо имевшие другие недостатки: шпилечные — Вишневского, Пикачева, Терентьева, кругового воспламенения — Лазарева, полуметаллические — Драшковского[234]. Армейское стрелковое оружие должно было обладать более мощным патроном.

В процессе поисков системы, приемлемой для переделки дульнозарядных шестилинейных винтовок в казнозарядные, сложилась своеобразная ситуация, в результате которой армия и флот приняли хотя и сходные, но все же различные системы, но флот, хотя и немного, все же опередил армию. Среди верхушки командного состава флота немало было рутинеров, препятствовавших любым новшествам. Типичные «марсофлоты», враждебно встретившие паровые паровые суда, эти «самовары» и «утюги», пришедшие на смену стройным и изящным парусникам, заявляли, что матросу ружье не нужно, так как «солдат без ружья не солдат, матрос без ружья — матрос», и нельзя матроса превращать в «морского солдата»[235]. Но эта точка зрения вызвала решительные возражения со стороны передового морского офицерства[236].

Вскоре вопрос о казнозарядной винтовке для флота был поставлен на реальную почву. В 1865 г. лейтенант Н. М. Баранов, начальник Морского музея в Петербурге, предложил свою систему для переделки винтовок, Н. M. Баранов начал работу над конструированием ручного огнестрельного оружия с 1854 г., когда ему едва исполнилось 18 лет, и начал с «приложения» своей «системы к охотничьему ружью»[237].

Винтовка Баранова имела откидной затвор, отбрасываемый вверх и вперед по типу системы Брандлин-Альбини. Баранов, как он сам писал, «придерживался системы Брандлин-Альбини»[238], но отнюдь не копировал ее. Винтовка Баранова имела 10 существенных отличий от винтовки Альбини[239].

По отзыву В. Л. Чебышева, Баранов изменил, улучшил и упростил систему Альбини и при этом сделал все так хорошо, что отпала необходимость в испытании самой винтовки Альбини[240]. Система Баранова имела недостатки (исключались осмотр и чистка канала ствола с казны, гильза не выбрасывалась, а только выдвигалась)[241], но зато она обладала и рядом достоинств, а именно несложностью и прочностью, причем при переделке ствол, ложа с прибором и замок оставались старыми, переделывались только курок и казенная часть ствола, и ставилась новая ствольная коробка с затвором[242]. Прицел к винтовке Баранова вначале был на 600 шагов, а затем приняли «высокий прицел» на 1200 шагов